Чужестранцы
Шрифт:
– - Надо бы в номерах мальчика оставить, на случай, если вернется.
– - Совсем даже не стоит: они не вернутся. Путаются с этой барыней...
– - С какой барыней?
– - До со вдовой-то этой, предводительшей-то...
– - Что ты пустяки болтаешь!
– - обрезала его Зинаида Петровна.
– - Какие же это пустяки, барыня? Верно!.. Его только там и можно теперь отыскать... Коридорный в номерах сказывал, что барыня эта с ним раза три в номера приходила... Молодой человек, конечно...
– - Туда бы
– - Был... И пальто ихнее видел... Только разя они скажут? Им теперь не то что газета, а прямо на все наплевать... Да загорись теперь "Вестник", -- они и тушить не придут... Молодой человек, конечно...
В редакции был один Силин. Он курил, нетерпеливо ожидая помощи.
– - Ну-с, Владимир Николаевич, -- скверно-с!
– - встретил он Промотова.
– - Во-первых, весь мой фельетон к черту пошел; во-вторых, из политики вся Германия и Франция вылетели, в третьих, от вашей передовой один хвост вершка в четыре остался.
– - Куда же девался наш почтеннейший редактор?
– - Где их теперь отыщешь?
– - отозвался стоявший поодаль Ильич.
– - Ильич! Тебя не спрашивают, значит -- молчи!
– - Не спрашивают, так и не спрашивают... По мне хоть совсем завтра без номера будем, все равно...
– - недовольно заворчал Ильич и, отмахнувшись рукой, вышел в контору.
– - Надо ехать, -- в раздумье произнес Промотов.
– - Поезжай, Владимир! Что же иначе делать?
– - Необходимо, -- вставил Силин.
Промотов наскоро оделся и полетел на извозчике к цензору. Спустя 20-30 минут пролетка подкатилась обратно к крыльцу.
– - Приехал Володя!
– - вскрикнула Зинаида Петровна, сидевшая в ожидании мужа на подоконнике. Дверь распахнулась.
– - Ну что?
– - Ничего.
– - Пропустил?
– - Какой там "пропустил"! Даже и разговаривать со мной не хочет. Я, говорит, вас не знаю! С вами никаких дел не имею, и иметь не желаю... Ильич!
– - Что такое?
– - Вот тебе рубль! Бери извозчика и махай. Где хочешь, достань нам Евгения Алексеевича...
– - Я достану... Живого или мертвого, а уж привезу. Как же это подписчика без номера оставить?.. Я знаю, где он, я пальто-то ихнее видел... Я не уйду... выволоку небойсь, -- забормотал Ильич и отправился на поиски пропавшего редактора.
– - Совсем свихнулся господин художник, -- заговорил Силин, в возбуждении ходя взад и вперед по редакции, -- перед каждой юбкой тает, а перед Еленой Михайловной прямо глупеет...
– - Разве это правда?
– - спросила Зинаида Петровна.
– - Ha днях я был у него в номерах... "Крючник" стоит в углу, покрытый пылью, а на мольберте красуется портрет Елены Михайловны...
– - Увлекающийся господин...
XIX.
Апрель
В одну из таких скверных ночей Софья Ильинична возвращалась домой от Елены Михайловны, которая и оказалась той именно дамой, которой потребовались услуги Софьи Ильиничны. Ничего особенного, впрочем, не было: ей пришлось только в течение пяти дней поухаживать за Еленой Михайловной; приезжал три раза доктор, осматривал больную и быстро уходил, говоря, что все идет прекрасно... Сегодня доктор был в четвертый раз и сказал, что дня через два больная может встать с постели. Елена Михайловна поцеловала Софью Ильиничну, сказала ей: "теперь вы, голубчик, можете меня оставить" и на прощанье дала ей конверт:
– - Это вам за хлопоты...
Софья Ильинична покраснела, неловко взяла конверт и торопливо сунула его в ридикюль; затем они распрощались, и Софья Ильинична направилась восвояси...
Несмотря на то, что было всего часов десять вечера, улицы городского предместья, где жила Софья. Ильинична, были совершенно пусты и казались вымершими. Впрочем, и этого сказать нельзя: в густом мраке никаких улиц видно не было, а было только слышно, как бранился подвыпивший титулярный советник Илья Гаврилович Травкин, возвращавшийся от именинника-сослуживца...
Илья Гаврилович шел очень медленно, нащупывая путь тростью, и кряхтел, останавливаясь в полном недоумении в тех случаях, когда его изыскания открывали какие-нибудь незнакомые ему дыры в гнилых тротуарах, новые лужи и новые пути сообщения, в виде камней и дощечек...
– - Кхе-кхе! Прогресс!
– - ворчал Илья Гаврилович, вспоминая разговор в гостях о прогрессе, -- дыру на тротуаре не соберутся починить! Эта дыра, если не ошибаюсь, была тут еще в то время, когда я был губернским секретарем, вся разница: поменьше была эта дыра...
И действительно, прогресс словно забыл о существовании городского предместья: та же грязь, та же вонь, те же редкие накренившиеся фонарные столбы на перекрестных пунктах, те же полусгнившие деревянные тротуары...
– - Прогресс! Черт вас побери совсем! Калошу вот потерял, анафемы! Чтобы вам пусто было!.. Кто идет?
– - Я!
– - вскрикнула Софья Ильинична, шарахнувшись в сторону от неожиданного сердитого окрика.
– - Виноват, мадам! Простите великодушно... А... скажите вы мне, пожалуйста, где я нахожусь в настоящее время? Совершенно понять не могу, темень...