Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

Симада Содзи

С момента прибытия в Штаты она узнала о Перл-Харборе много чего нового. Оказывается, правительство Японии приказало своим дипломатам передать американцам меморандум за тридцать минут до нападения, причем по соображениям секретности сотрудники посольства должны были лично расшифровать телеграмму. Из-за того что дипломат по фамилии Окумура, которому было поручено это дело, плохо знал шифр, посол Номура и спецпосланник Курусу вручили документ госсекретарю Халлу только в восемь тридцать пять утра по гавайскому времени, когда с начала атаки прошло уже сорок минут. Понятно, что американцы были в ярости.

Еще ей рассказывали, как американцы представляли себе

японцев в то время. До войны их считали обезьяноподобными, умственно неполноценными людьми, стоящими на более низкой ступени развития и способными лишь слепо подражать остальным. Считалось, что у всех них страшная близорукость и дальтонизм и что они не могут обходиться без очков. Что японские самолеты сделаны из бамбука и бумаги, и если поджечь их зажигалкой, то они рухнут на землю. Удивительно, но в это верило большинство американцев, включая интеллигенцию. Впрочем, такие стереотипы существовали не только в Штатах. Когда японская авиация потопила «Принц Уэльский» и «Рипалс» [361] , британский флот телеграфировал, что их атаковал «Мессершмитт» с японским флагом – никто и не думал, что японцы способны управлять самолетами. Прошло пятьдесят лет, про японцев стали знать больше, но, в сущности, ничего не изменилось. Здесь, в Америке, их практически не замечали. Поэтому Леона твердила себе, что должна стараться изо всех сил ради своего народа.

361

Речь идет о бое у Куантана, состоявшемся 10 декабря 1941 г. у берегов Британской Малайи, в ходе которого японская военная авиация уничтожила британское соединение в составе линкора «Принц Уэльский», крейсера «Рипалс» и четырех эсминцев. Сражение закончилось полной победой японцев.

Она знала, что думают про нее многие из коллег. Почему обязательно ехать в Голливуд, если хочешь заполучить главные роли? В чем проблема пойти в японское или гонконгское кино?

Да, возможно, она была излишне напористой. Америка оказалась на удивление консервативной страной – в некоторых ее уголках на женщин, пьющих пиво, смотрели как на проституток. Здешние мужчины считали, что женщины должны вести себя сдержанно – тем более азиатки. Однако именно в этой стране Леона осознала, что все же любит свою мать и родную страну. Она сама дивилась, насколько ей было неприятно, когда о Японии плохо говорили.

…До выхода Леона добралась без происшествий. К счастью, по пути ей никто не встретился. Теперь оставалось лишь отворить двери – и она выберется на свободу из этого ужасного места.

Леона изо всех сил потянула обеими руками толстый засов. Как только раздался скрип, она сделала передышку. Так и тащила его с перерывами, чтобы не производить громких звуков. Когда с ним было покончено, Леона сжала огромную ручку на внутренней стороне двери и потянула за нее, отклонившись всем телом назад. Дверь медленно начала сдвигаться в ее сторону. Из щели повеяло утренней прохладой.

Наконец-то она на свободе! От одной мысли, как она будет добираться из этого дикого места до аэропорта, почва начала уходить из-под ног. Но как-нибудь да сбежать из этого ужасного места было возможно. Подумать только, совсем немного времени назад она не могла даже пошевелиться… Произошедшее уже казалось сном.

Нешироко раскрыв дверь, Леона юркнула наружу, затворила ее обратно и, сделав глубокий вдох, быстрым шагом направилась к трейлеру. Нужно было сходить в туалет. Слава богу,

все по-прежнему спали и возле него никого не было. Осторожно ступая, Леона зашла внутрь. Если б она до сих пор лежала связанной, то наверняка обмочилась бы. И ведь с заткнутым ртом не попросишься в туалет… Эти идиоты, видимо, считали, что женщинам не нужно ходить справлять нужду. Сполоснув руки, Леона тихо вышла наружу. На часах не было еще и семи, но если не поторопиться, то проснутся помощники режиссера.

Лучше всего выйти к шоссе. Если ловить машину, то только там. Но будет ли в такой час вообще кто-то проезжать, тем более в такой глуши? С другой стороны, если она побредет вдоль шоссе, а съемочная группа бросится в погоню, то им будет очень легко ее найти… Что же делать? Махнув рукой, Леона уже направилась было к шоссе, но вдруг заметила кое-что необычное.

Позади мечети простирались коричневатые горы. Среди них можно было увидеть и полуразрушенные скалы, напоминающие груду обломков, и плавные склоны, и цепочки из небольших пиков. Вдалеке, на одной из вершин, внезапно показался всадник на белом коне. Но не успела Леона удивиться, откуда в таких краях взялась лошадь, как человек приветственно поднял руку.

Вот так удача, что в такой час ей кто-то встретился! Нужно не упускать возможность и просить его о помощи. Если не разрешит сесть к нему на лошадь, то, может, хотя бы укажет путь до ближайшего населенного пункта… Было даже страшно подумать, что ее снова побьют, свяжут и подвергнут унижениям перед толпой. От того, удастся ей сбежать или нет, зависела ее жизнь.

Сжимая дорожную сумку, Леона побежала навстречу всаднику по местами твердой, местами песчаной земле. Тот начал медленно спускаться по холму – видимо, тоже направлялся к ней. Почти одновременно они оказались у подножия и остановились в нескольких футах напротив друг друга.

– Да ладно! – От неожиданности Леона застыла как вкопанная и выронила сумку. В отличие от нее, всадник выглядел спокойным и слезать с лошади не собирался.

– Привет! – дружелюбно поздоровался он. – Ты что, не дождалась такси?

– Митараи-сан!

Это был ее старый знакомый! С удивленным вскриком Леона непонимающе замерла на месте. Наконец она спросила:

– Что вы делаете в таком месте?

– Расследую одно дельце, – спокойно ответил тот.

Сначала Леона неподвижно стояла, но затем ее губы задрожали от страха. В мгновение ее лицо исказилось, и она разрыдалась.

– Нет, нет! Я ведь уже почти сбежала! Должно быть, я все еще лежу на кровати и сплю…

На лице Митараи проскользнуло раздражение.

– Похоже, с головой у тебя по-прежнему непорядок. Подойди-ка сюда. Хочу тебе кое-что показать.

Цокая копытами, конь подошел к Леоне, и Митараи протянул ей руку.

– Стойте. – Леона торопливо достала из сумки носовой платок и вытерла слезы. Затем так же лихорадочно вытащила пудреницу и взглянула на себя в зеркальце.

– Ну всё, хватит. Времени у меня немного. И у тебя, насколько я понимаю, тоже. Давай быстрее, или я вернусь в Японию.

– Извините…

Положив платок с пудреницей обратно в сумку, Леона поспешно застегнула ее, взяла Митараи за руку и продела ногу в стремя. Тот помог ей забраться наверх, и она оказалась на лошади впереди него. «Хорошо, что колготки надела», – подумала она, сжимая сумку перед собой.

Взяв поводья, Митараи развернул коня и направил его по склону вверх. Вначале скакуна немного кренило набок, но наконец он приспособился и уверенно поскакал вверх. Леона негромко вскрикнула. Их порядочно трясло.