Цветик
Шрифт:
– Мало ли, будешь в столице потаскаю тебя по тем местам, что описывал Гиляровский, и вообще, покажу тебе мою Москву.
Расстались, довольные друг другом, а только что вставшая тёть Оля удивилась:
– Сашенька? Я думала ты спишь?
– Да Витёк разбудил!
– А, то-то мне показалось телефон звякнул, спасибо, он бы всех перебудил. Я ему постоянно говорю про разницу во времени, но разве он слышит? Вот зять у меня будет скоро... оторва.
– Вы думаете... будет?
– Сашенька, я это знаю с десяти Галюниных лет, там не он на
Позавтракав, рванули с Плешковым в 'Березку', где действительно ушлые продавщицы быстро подобрали для Альки, внимательно разглядев её на фото, джинсы и красивую курточку из тонкой кожи, ребята же купили себе по джинсам. Плешков подобрал подарок для мамки и зачем-то долго рассматривал машинки, наконец выбрал набор из пяти гоночных.
Авер про себя ухмыльнулся: "Все мы в душе пацаны!"
По пути заскочили на вокзал, купили билеты на пять вечера и поехали собираться.
Чертов погудел, что мало побыли, но, понимая, что Саше не терпится увидеть своего подсолнушка, только и сказал:
– Сразу же прозвон сделай, что и как, чтоб мы знали. Витьку по шее надавай. Что за придурок, звонить приучился ни свет ни заря!
Весь следующий день, подъезжая все ближе к Уралу, Саша волновался. Чтобы не накручивать себя, смотрел в окно и постепенно проникся суровой красотой природы, здесь осень была уже во всей своей красе - лес, проплывающий за окном впечатлял:желтые березы и разноцветные осинки на фоне могучих елок...
Саша залюбовался, а Плешков радовался:
– Родина моя пошла, эх, приеду сразу же шишкарить рвану, а там и на белочек...
В Свердловске, едва выйдя из вагона, Авер попал в крепкие объятья Доронина. Как никогда серьезный Витёк долго всматривался в Сашу:
– Сашка!!! У меня нет слов!! Чё делать будем куда поедем?
– А поедем мы с тобой меня женить!
– Серьезно? Это мы завсегда! Далеко?
– Да нет, пять часов на поезде.
– А кто у нас невеста?
– Вить, все расскажу, давай билеты купим и где-то перекусим.
Прибыли утром на станцию, и если в городе на них мало кто смотрел, то здесь три незнакомых молодых, явно спортивных человека обращали на себя внимание, особенно девушек.
Витек оглядывался, подмигивал им и улыбался.
– Не, в такой глухомани и такие девочки водятся... А я чё? Я ничё, это Чертова сюда пускать нельзя...
– а потом загоготал, - не, пожалуй, надо, сразу рождаемость подскочит.
До Медведки пошли пешком - что за расстояние семь километров для служивых? Санька Плешков махал руками, показывал самые заветные местечки, хвалился издалека видневшимися своими родными 'Колпаками' - они, конечно, мелковатые против Кавказа, но все же горы.
Вот так и шли неспешно, Санька затащил их на Алмазный ключик, знаменитый своей ледяной кристально-чистой водой и названный так из-за первого, найденного поблизости еще в конце тысяча восемьсот последнего года алмаза.
Пока шли, пока умывались и пили сводящую зубы, но такую вкусную воду, день вступил
– Явно назревает драка, - пробормотал Витёк.
Подойдя ближе, увидели, как прижавшийся к забору небольшой мальчишка стоит, сжимая кулачки и говорит:
– Есть у меня папка, есть, приедет скоро!
– а нависающий над ним большой, лет семи-восьми парняга протягивая руки, явно пытаясь стукнуть маленького, орет:
– Выблядок ты, нет у тебя папки!
– а стоящие вокруг мелкокалиберные пацаны и девчушки дружно поддерживают этого балбеса. Авер, взлянув на полные слез глаза малышка, замер:
– "Тонкова копия, откуда? Боже... Алька?" - пронеслось у него за мгновение, сердце пропустило удар, и враз случилось несколько событий.
Витек мгновенно скользнул к грязному пацану и, ухватив его за шиворот, легонько приподнял над землей:
– Ты почему маленьких обижаешь, дубина?
Саша не отрывая взгляда от малыша и видя, как по его щеке ползет одна слезинка, и вид этой слезинки прокалывает сердце, хрипло сказал:
– Как это нет папки, вот он я!
Мальчишка вскинул голову, недоверчиво смотря на него, а у Авера, казалось, не билось сердце... Мелочь, торопливо и трусливо разбегавшаяся в разные стороны, зашумела:
– У Мишки папка приехал!
– А Мишук и Саша смотрели друг на друга не шевелясь, Витек же поднес кулачище к носу дубины и сказал:
– Вот увижу даже неподалеку от мелкого - пришибу! Брысь, пакостник!
Из калитки стоящего неподалеку дома выскочил сухонький дед с крапивой и побежал наперерез трусливо оглядывающемуся пакостнику, а с дальнего конца улицы задыхаясь и прижимая руки к сердцу бежала худая женщина, почему-то в одной калоше.
Саша, ничего не говоря, протянул к малышу руки, и Минька, пронзительно закричав: - Папочка!
– рванулся к Аверу... тот подхватил ребеныша, прижал к груди, и лопнула в его сердце натянутая струна, и стало так тепло, а Минька изо всех силенок обнимал Авера:
– Ты ко мне приехал? Никуда не уедешь без меня?
Авер только кивал.
– Деда!!
– заорал вдруг ребенок.
– Деда!! Мой папочка приехал!!
Деда, гнавший крапивой Веньку, отвлекся на минуту:
– Погодь, Минька. Я поганца проучу!
А Санька Плешков, обернувшийся и увидевший задыхающуюся женщину, прыжками понесся к ней. -Мамка!
– схватив женщину в охапку, он замер, а женщина судорожно ощупывала его:
– Санька!! Сыночка!!
– Не, ну тут одни расстройства, - произнес Витек, - все плачут! Я тоже ща зареву!