Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II

MadameD

– После, - сказала ей Ка-Нейт; она упала на ложе и спрятала лицо в ладонях, локтями чувствуя сердце, которое никак не успокаивалось. – Дай воды, Мерит-Хатхор, я пылаю, и нет влаги, чтобы прохладить меня…

– Сейчас, госпожа.

Мерит-Хатхор вышла, не сказав ни слова о простынях, которые перепачкала девушка, так и не омывшая запыленных ног. Сразу же все поняв, Мерит-Хатхор поблагодарила Амона за явленную великую милость.

***

– Мне назначено на завтра. – Лицо ее светилось. –

О Мерит-Хатхор, явь ли это?

– Хвала Амону. – Глаза твердой, сдержанной Мерит-Хатхор сияли.

– Хвала ему до самых небес!.. – Ка-Нейт подняла глаза к небу. – О Неб-Амон, скоро ли ты приблизишь меня к себе!..

Лицо наперсницы вдруг изменилось; ее посетила какая-то внезапная мысль.

Она придвинулась к госпоже и понизив голос спросила:

– Ты знаешь, как это будет, госпожа?

Ка-Нейт смотрела на нее с недоумением.

– Когда он приблизит тебя к себе? – пояснила та.

Ка-Нейт молчала. Глаза ее стали большие, тревожные.

В лице Мерит-Хатхор выразились удивление, озабоченность и тревога матери. Она некоторое время молчала, не зная, как начать посвящение. Девушка смотрела на нее с растущей тревогой и недоумением.

Наконец подыскав слова, решившись, Мерит-Хатхор наклонилась к ней и заговорила тихо, доверительно.

Когда она закончила, Ка-Нейт вся рдела. Она сидела, глядя в сторону. Наконец, уставив на прислужницу глаза, в которых стояли слезинки стыда, сказала:

– Уйди.

Та поднялась и вышла, решив, что благоразумнее оставить смятенную госпожу одну.

Ка-Нейт спрятала лицо в ладонях.

Вечером, когда Мерит-Хатхор как обычно пришла помочь госпоже приготовиться ко сну, Ка-Нейт не заговаривала с ней и избегала ее взгляда. Наперсница благоразумно хранила молчание.

Ка-Нейт долго лежала без сна, глядя в низкий темно-синий потолок; из ума у нее не шло то, что рассказала ей Мерит-Хатхор.

Страх и радость боролись в ней, когда она думала о завтрашнем свидании.

Наконец, утомленная этим днем, плохо спавшая прошлую ночь, девушка забылась и спала без сновидений.

***

Ка-Нейт пробудилась с солнцем.

“Сегодня!” – была ее первая мысль.

Она вскочила.

– Мерит-Хатхор! – крикнула она.

Наперсница явилась.

– О Мерит-Хатхор, это произойдет сегодня!

Лицо Мерит-Хатхор было торжественно и радостно.

– Я должна явиться ему наряженной в прекраснейшие одежды, - озабоченно сказала девушка.

Надень белое платье, которое тебе сшили к празднику Птаха, - посоветовала Мерит-Хатхор. Она заколебалась. – И ожерелье – то, что подарил отец.

Девушка спрятала улыбку. “Оно было на моей шее вчера, о зоркая Мерит-Хатхор, но теперь его уже нет,” –

подумала она. И вдруг Ка-Нейт ахнула.

– Мои отец и мать! Как я покину дом?

Наперсница задумалась.

– На который час тебе назначено?

– На пятый час дня, - ответила девушка. Глаза ее были широко раскрыты от ужасной мысли.

– Это час дневного сна, - сказала, просветлев лицом, Мерит-Хатхор. – Твой отец будет отсутствовать. Твоя мать наверняка приляжет отдохнуть. Ты сможешь уйти без их ведома.

– Он подумал об этом! – прошептала девушка. – О Неб-Амон, мудрый, как прекрасный!

– Помни, моя госпожа, - Мерит-Хатхор посерьезнела. – Помни о том, что я тебе рассказала.

– Да, Мерит-Хатхор.
– Ка-Нейт сглотнула в волнении и покраснела.

– Я принесу тебе еду и подам умыться, - сказала та и вышла.

В четвертый час дня те, кто был на улице, искали убежища от безжалостного ока Ра; тех же, кому посчастливилось быть дома, клонило в сон от жары. Госпожа дома, наказав дочери также прилечь, ушла к себе.

Девушка пошла в свою комнату; наряд был с утра приготовлен, украшения вынуты из ларца. Но без Мерит-Хатхор она не смогла бы одеться: от волнения она не попадала в рукава и никак не могла застегнуть ожерелье – другое, более скромное, из серебра и яшмы. Мерит-Хатхор не сказала ни слова о пропаже отцовского подарка.

“Госпоже придется ответить перед своим отцом,” - подумала она. – “Джедефптах увидит и разгневается, но это время еще не наступило”.

Прислужница помогла Ка-Нейт оправить платье и ловко застегнула на ее шее замочек.

Под конец Мерит-Хатхор выбрала серебряную подвеску-налобник и, когда госпожа надела ее, отошла и стала любоваться ею.

– Хорошо ли, Мерит-Хатхор? – беспокойно спрашивала та.

– Ты подобна Сопдет*.
– Во взгляде женщины было восхищение.

Ка-Нейт сияла и волновалась.

– Пора, госпожа, - напомнила Мерит-Хатхор.

Девушка покинула комнату.

Ка-Нейт осторожно, стараясь не поднимать шума, спустилась по лесенке. Привратник дремал, уронив голову на руки. С замирающим сердцем девушка миновала его.

Остроухий сторожевой пес, которого также разморило, при ее приближении зашевелился и заворчал.

– Тише, тише, Неб, - прошептала она. – Это Ка-Нейт…

Пес снова уткнул морду в лапы и задремал.

Священное дерево Хатхор, которое ей указал верховный жрец, было известно в городе. Люди подходили к нему парами и поодиночке и поклонялись ему, желая получить милость Золотой. Ка-Нейт, которая происходила из города, где владычествовала Хатхор, несколько раз бывала у него.