Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
Зерновой склад. Скопление домов ремесленников, отгороженное от улицы стеною. Сейчас! О боги этой земли!
Улица вывела ее на площадь Хатхор, богини любви.
В утренние и вечерние часы там обыкновенно сидели уличные цирюльники, предлагавшие свои услуги малоимущим. Теперь же площадь была безлюдна.
Почти.
Он ожидал ее под сикомором.
Верховный жрец сменил священное одеяние на длинную с рукавами вышитую одежду. Под нею угадывались золотые
Сердце ее стукнуло - Ка-Нейт поняла, что он оделся так для свидания с нею.
Девушка ускорила шаг – и вдруг застыдилась, остановилась.
Он шагнул к ней и также остановился.
Они не нарушали молчания.
Они открывали друг друга.
Наконец Неб-Амон заговорил:
– Как твое имя?
– Ка-Нейт, - отвечала девушка.
– “Двойник Нейт,” – повторил он. – Благородное имя.
Снова воцарилось молчание.
Девушка пожалела, что на ней тонкое платье. Он видел ее под ним. Она вся горела – не только от полуденного солнца, от его взгляда.
– Твой дом в Опете*, Ка-Нейт?
– Да, - сказала девушка. – Мой отец – начальник мастерских его величества… Фараон отличил его в прошлом году и подарил ему дом в Опете…
Великий жрец улыбнулся.
– А прежде ты жила…
– В Хут-Ка-Птах, - сказала Ка-Нейт. – Я родилась в городе Птаха*.
– Вот почему я прежде не встречал тебя, - медленно сказал великий ясновидец.
– Но теперь благою волей Ра и Птаха ты здесь, Неферт-Ка-Нейт*…
– Я… Я не могу долее оставаться, - наконец сказала девушка. Он словно поглощал ее глазами. – Мать хватится меня…
– Где твой дом? – быстро спросил жрец.
– Я скажу… Не теперь! – Ею вдруг овладел страх. – В другой день!
– Завтра, здесь же, в этот же час, - быстро произнес Неб-Амон.
– Я приду, - отвечала девушка. Она хотела пойти.
Верховный жрец удержал ее за руку. Сердце ее забилось от этого первого прикосновения.
– Мой господин?
– Знаешь ли ты, кто я?
– Ты – первый хему нечер, великий ясновидец…
– Мое имя - Неб-Амон, - сказал он. – Ты можешь звать меня моим именем.
***
– Возвращайся в дом, Тамит, - весело посоветовала Ити. Красавица Тамит притаилась в тени сикомора, словно отдав себя покровительству богини.
– Хатхор не поможет тебе в этом, - сказала одна служанка другой.
Тамит обернулась, сверкая глазами; черные волосы перекинулись через обнаженное смуглое плечо.
– Тебе откуда знать, в чем Хатхор мне поможет! Ты – кусок сухого дерева, и столько же стоишь!
– Если я кедровое дерево, цена мне высока, - невозмутимо отшутилась Ити. – А ты прогневаешь нашего господина.
Тамит вскинула голову и прошествовала мимо Ити; грубоватое платье портило линии грудей и
Что великий господин Неб-Амон полюбит ее. Какая неслыханная дерзость!
Тамит была взята в дом великого ясновидца за красоту. Но женщин много, и красивых женщин много; а Тамит простая девица, дочь маленького человека, как и сама Ити.
“Госпожа Мут-Неджем умерла”, - подумала Ити. – “Господин может жениться снова, но служанка не прельстит его, разве только на час”.
Ити фыркнула. Да и на час не прельстит; великий ясновидец воздержан, и сохраняет тело свое для Амона. И он не подарит свое семя служанке! Чтобы она могла зачать!
“Тамит груба и глупа”, - подумала Ити. – “Маленькие люди не должны ходить большими путями”.
Склонившись над шитьем в своей комнате, Ити задумалась, женится господин снова или нет. Он очень красив, хотя и почти стар; и богат, и бездетен. Наверняка великий жрец приведет в дом новую госпожу. Только бы она оказалась не такая, как прежняя.
Ка-Нейт приготовилась к назначенному часу задолго до него. Но когда она уже хотела покинуть дом, явился слуга от матери с наказом немедленно прийти к ней.
– Иду, - сказала Ка-Нейт.
Она едва удержалась, чтобы не заплакать: только мысль о краске на глазах не дала пролиться слезам. И на что она матушке, именно сейчас!
– Я пришла, - сказала Ка-Нейт, появившись в дверном проеме. – Что тебе угодно, матушка?
– Сядь, Ка-Нейт, я скажу тебе слово, - сказала мать.
Ка-Нейт села, сложив руки на коленях.
– В наш дом приходили вестники от господина Са-Монту, друга нашего господина Джедефптаха, - сказала госпожа дома. – Его сыну Хорнахту восемнадцать лет, он красив и полон достоинств, и желает тебя в жены.
– Хорнахту?
– воскликнула Ка-Нейт. – Хорнахт… солдат!
Слезы побежали по ее щекам.
Мать нахмурилась.
– Хорнахт воин его величества, дитя мое, он силен как сам Монту*. Почему ты плачешь? Он увидел тебя с нами на празднестве Мина, и господин Са-Монту сказал, что ты взяла руками сердце его сына.
Ка-Нейт покачала головой.
– О матушка, то сказал Са-Монту, не Хорнахт! Хорнахт не умеет говорить такие речи!
Госпожа дома рассердилась.
– На что тебе нужны речи? Твой отец был добр к тебе, и спросил твоего согласия на брак! Мой отец не спрашивал меня, когда отдал меня в жены!
– О, это жестоко! – воскликнула Ка-Нейт.
Мать хлопнула смуглой ладонью по полированному кедровому столику.
– Ты разгневала меня! Иди и подумай о том, что я тебе сказала! Хорнахт очень хорош для тебя!