Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
Ка-Нейт поднялась и поклонилась. Она плакала, и госпожа дома поморщилась от жалости.
– Думай, дитя, но не серди меня и господина моей и твоей жизни, - сказала она.
Ка-Нейт, понурившись, ушла.
Мерит-Хатхор увидела, как госпожа тихо вошла. Лицо Ка-Нейт было залито слезами и перепачкано черной краской и красной охрой, которой девушка подкрашивала губы.
Она опустилась в кресло и закрыла лицо руками.
– Матушка сказала, что отец просватал меня, - сказала
Мерит-Хатхор подняла брови.
– Неужто?
За этого неотесанного Хорнахта!..
– Я не могу теперь пойти к моему господину Неб-Амону, - сквозь слезы сказала госпожа. – Отец разгневается…
Мерит-Хатхор покачала головой.
Она присела напротив госпожи на корточки и положила ей руку на колено, так что Ка-Нейт отняла от лица руки, чтобы взглянуть на нее.
– А если ты не пойдешь, разгневается господин Неб-Амон, - сказала Мерит-Хатхор. – Он более могущественный господин, чем твой отец.
Ка-Нейт в испуге сжала маленькие руки.
– Зачем ты это говоришь!
– Пойди на свидание, госпожа, - спокойно сказала Мерит-Хатхор. – Господин Неб-Амон не забудет тебя и будет искать тебя. Ты предназначена ему. Это угодно Маат*.
Она знала, где счастье ее госпожи, и не могла допустить, чтобы это дело было испорчено.
Великое дело.
– Я грязная, - сказала Ка-Нейт. – И я опоздала, Мерит-Хатхор! И матушка узнает!
– Я скажу твоей матери, что ты легла отдохнуть, если она спросит, и она не войдет к тебе, - ответила Мерит-Хатхор.
Она достала чистый льняной платок и хотела намочить его в воде из умывальной чаши. Ка-Нейт, нахмурившись, вынула платок из руки прислужницы и, зачерпнув воды ладонями, умылась.
– Я не пойду сегодня, Мерит-Хатхор, - с неожиданным спокойствием сказала она. – Я не хочу, чтобы моя мать рассердилась на тебя, верное сердце. Ведь ты мне не сестра и тебя могут изгнать из дома.
– Нет, госпожа, ты пойдешь, - это прозвучало приказом, и Ка-Нейт удивленно взглянула на наперсницу. – Так сказал тебе великий бог, - напомнила Мерит-Хатхор.
Она принесла кисточку и горшочек с селенитовой краской для глаз. Умелыми аккуратными движениями подвела глаза госпожи.
– Иди, моя госпожа, так тебе предназначено.
– Предназначено, - с трепетом повторила Ка-Нейт.
Пошатываясь, она спустилась по лестнице. Покинула дом, попавшись на глаза одной из служанок; но теперь отступать было поздно.
Она заспешила знакомою дорогой. Дневная жара уже начинала спадать, но на дорогах было по-прежнему малолюдно.
Чем меньше улиц отделяло ее от дерева богини, тем сильнее билось ее сердце. “Вот я иду к тебе, мой господин,” – думала Ка-Нейт.
Неб-Амон ожидал ее, нарядный, светлый.
Лицо его озарилось улыбкой. Он приблизился к ней и – о Нейт-заступница!..
В смятении девушка хотела вырваться
– Нас увидят! – быстро прошептала она.
Тут верховный жрец опомнился. – Идем.
– Он крепко взял ее за руку. – Я знаю место, где никто не увидит.
Он повел ее дорогою в направлении дома Мут, супруги Амона. Вот показалась кирпичная стена, окружающая храм. Под стеною была разбита оливковая роща; деревья, посаженные еще великим царем Сети, были высоки и раскидисты.
Они вошли под сень оливковых деревьев. Ноги их ступили на мягкую зелень.
Неб-Амон увлекал ее дальше, в глубь рощи.
Солнце едва пробивалось в зеленый шатер. Там царили полумрак и прохлада.
Никого, только безмолвные свидетели-деревья.
Едва они остановились, жрец заключил ее в объятия.
– Господин!.. – Руки его искали ее тело под платьем. Она отворачивала лицо; он целовал ее открывшуюся шею.
– Господин!..
Неферт-Ка-Нейт… дай мне твои уста!..
– Господин… – Девушка уклонялась от его ласк, прерывисто дыша от этой борьбы.
– Я еще…
Эти слова опустили его руки.
Дева?
Ее нерасцветшая грудь часто вздымалась. Глаза были большие.
Поборов себя, жрец отступил от девушки.
Он подождет.
Вдруг девушка сделала шаг к нему, преодолев разделявшее их расстояние, и взглянула ему в глаза.
Великий ясновидец замер. Так ли он понял?..
Девушка тянулась к нему и приподняла лицо.
Тогда верховный жрец взял в ладони ее гладкую черноволосую голову и приник к устам, сдерживая себя, боясь испугать ее и отвратить от себя.
О бог, любящий Опет - она обняла его своими руками, так сладостно, но несмело. Он прижал ее…
– Владычица сикомора! – Ка-Нейт вдруг резко высвободилась. – Солнце клонится на запад! Сердце отсутствует в матери от тревоги за меня!
Неб-Амон вздохнул, охваченный досадой и едва ли не гневом.
– Я провожу тебя.
– Тебя увидят со мной, господин! – воскликнула Ка-Нейт.
– Пусть увидят. – Он обнял ее за плечи. – Я возьму тебя в мой дом моею женой.
Без этой поддержки она не устояла бы на ногах. Сердце ее сильно забилось, колени ослабли.
– Твоею женой, господин? Я не знающая тайн, простая девица… Ты – великий жрец, сердце и язык бога на земле…
Он схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.
– Это великое желание моего сердца.
Он возвышался над нею. Глаза его жгли ее.
– Неб-Амон… – чуть могла выговорить Ка-Нейт. – Прекрасный…
Жрец схватил ее в объятия и впился в ее уста.
Руки ее нежно обвились вокруг него – она еще не смела обнять его крепче. Но даже эта робкая ответная ласка распалила его без меры; он великим усилием остановил себя, помня о ее девстве.