Цыганские сказания
Шрифт:
— Ты хотела стать, э, любовницей вампира?
— Первая любовь бывает очень странной штукой.
— О, да, — с чувством произносит сиротка. — И, раз уж мы об этом заговорили, я люблю Кристо.
— Кристо?!
— Что?! — наши восклицания сливаются.
— Да, а что такое? И, знаешь что, раз уж вы разводитесь, я не прочь быть его следующей женой. Я уж точно подхожу ему больше тебя. Я не исчезаю неизвестно куда, не обжимаюсь с посторонними мужиками и могу родить ему ребёнка.
— Стоп,
— Да я сама видела, как ты сидела у чёртова Хуньяди на коленях. Я подглядывала!
— Кристо, всё было не так, как выглядело!
— Расскажешь, когда будет твоя очередь. Сейчас очередь Ринки.
— Она сидела на коленях у императора, он её обнимал, я сама видела!
— Это неважно. Повтори. Ты думаешь, что я на тебе женюсь?
— А почему нет? Сто лет назад много кто женился на троюродных сёстрах. И ничего! Слушай, у нас же с тобой здорово ладится. И я могу родить ребёнка!
— Ты что, думаешь, я развожусь с Лиляной, потому что мы с ней не можем рожать детей? Ринка, дело совсем не в этом. И вообще, если я развожусь, это не значит, что немедленно женюсь на ком-то ещё. Тем более... ты же девчонка совсем!
— Ты со мной разводишься?!.
Пока мы смотрим друг на друга, в башне успевает утихнуть эхо.
— Я, наверное, должен был сказать, когда была моя очередь...
— Да, наверное.
Ты же всё равно знала, Лиляна. Всё равно знала, что так будет.
— Ребята, знаете что... Спустимся в кухню. Выпьем кофе, прежде чем продолжить. Ладно?
Лестница гудит под нашими шагами; гул заполняет всю башню.
В кухне пусто. Печь — как обычно — тёплая. Я неловко раздуваю угли, пока не занимаются подложенные щепки. Пристраиваю сразу две джезвы с кофе. Одна старая, медная, чеканная, с какой-то жанровой картинкой на боку, а другая — эмалированная, в голубых незабудках.
— Не глядите, садитесь... гости дорогие, — как можно небрежней говорю я. Кристо с сироткой опускаются на стулья так резко, будто их толкнули. Я подкидываю ещё несколько щепок и решаюсь.
— Ринка, ты не просто так перестала на меня злиться. Кристо... Ладно, тебе потом. Катарина, ты помнишь, как ты увидела у меня в руке локон матери и рассвирепела?
— Ну... А что? Это были не её волосы? Ты тогда соврала?
— Нет, отчего же. Локон Люции Шерифович. Когда ты пыталась вытянуть его из моей руки, тебе на пальцы соскользнул мой браслет. В результате ты продёрнула локон сквозь него. Подожди...
Щепки прогорают очень быстро, но в ящике для дров, кроме них, ничего нет, так что я быстро засовываю в гаснущий огонь ещё несколько.
— И что?
— Ничего. Ты выполнила ритуал. Разорвала узы крови. Вот почему ты больше не кипишь. Теперь ты, Кристо...
— Но я же ничего не почувствовала! —
— Ну, это вроде того как стать взрослой. Тебе выдают паспорт и говорят «поздравляю». А ты не чувствуешь ни-че-го.
— Может быть, эта штука просто не сработала?
— Тебе только что сказали, что единственный, наверное, человек, которому ты доверяешь на сто процентов...
— Не единственный.
— ...убил твою мать. И как? Обрушилось небо? Кстати, Кристо, я думаю, ты тоже ничего не почувствовал. Тем более что, когда я разрывала твою связь с императором, ты спал.
Вот это, надо сказать, было непросто. Мне удавалось сделать или так, чтобы Кристо рефлекторно сжал локон Батори, или так, чтобы его пальцы прошли сквозь браслет. Один раз муж почти проснулся, и пришлось прерваться. Всё же в конце концов мне удалось.
— С тех пор ты ел его кровь только раз или два. Так что магия крови на тебя больше не действует. Можешь спокойно его ненавидеть... Пока что. Ненавидишь?
Кристо пожимает плечами.
— Мне кажется, я никогда не относился к нему спокойно.
— Именно кажется. Впрочем, может быть, ты уже просто привык к нему.
Кофе, наконец, закипает, и я быстро разливаю его по кружкам.
— Сахара нет, есть немного овсяного печенья. Хотите?
Кристо с Риной дружно мотают головами. Я устраиваюсь на свободный стул и всматриваюсь в свою кружку. Кофе пахнет одуряюще. С утра мне пришлось вставать без него, утомительно долго отлёживаясь в постели, пока силы не вернулись.
— А ты? Свои узы ты тоже порвала? — даже не видя лица Кристо, я точно знаю, что он опять свёл брови. Эта привычка у него появилась, кажется, недавно.
— Нет, — рассеянно говорю я. В голове у меня сейчас совсем не Батори. Я готовлюсь выложить самое главное и соображаю, как бы сделать так, чтобы после признания «волки» не выволокли меня из замка за руки и ноги.
— Почему?
— Потому что тогда я потеряю... луну, — я касаюсь пальцами ожерелья на шее. — А Батори потеряет силу, и страну ждёт новый вампирский передел. Империя развалится сразу, как Ловаш будет убит; а желающих убить его полно. Мы слишком отвыкли жить все вместе. И война была слишком недавно... Пруссия и Австрия попытаются взять реванш, а жрецы — расширить территории влияния. В общем, я не вижу причин разрывать узы. Да уже и не смогу. Браслет утерян.
— Нет, я подобрала его с пола, когда ты упала в обморок, — говорит Катарина. — Там, в подвале. Он дома лежит, в твоей шкатулке. Так что, знаешь, когда Янош Хуньяди Третий начнёт и в самом деле с ума сходить, можно быстренько всё провернуть. Чтобы мне не убивать и тебя заодно.
— Хм, спасибо. Ладно, в общем... Последнее, кажется. Я беременна.
Кристо вскрикивает, облившись горячим кофе. Я кротко подаю ему полотенце, и он принимается нервно промокать брюки.
— От кого?! — уточняет сиротка.