Да не судимы будете

Автор неизвестен

12 октября я был принят Брежневым, он долго говорил сЬ мной ко кандидатуре Щербицкого, требуя моего согласия, я ск^-^ зал, что этого вопроса сам не могу решить, так как имеется

мнение Презвдиума ЦК КПУ. Брежнев ответил на это: «Ты дай согласие, а с членами Президиума мы сообща можем догово­риться». Под воздействием Брежнева, некоторых секретарей ЦК ДЦСР скрепя сердце я дал согласие, но это согласие было вынужденно — под напором и нажимом. Ко мне и решению Президиума ЦК КПУ был применен недозволенный «прием с подножкой».

При мне Брежнев позвонил Подгорному и сказал, что Петр Ефимович дал свое согласие на Щербицкого.

В разговоре со мной Подгорный сказал:

«Петр, тебя угово­рили как слона, будешь иметь большие неприятности, сам пеняй на себя». На первьхх порах я не очень придавал значения этим, словам, хотя что-то сосало, тревожило, огорчало. Был я еще расстроен тем, что с мнением Президиума ЦК ЬСПУ никто не посчитался, да вроде бы и я сам от него отступил. На душе бьш отвратительный осадок с каким-то скверным предчувствием. Впоследствии я оценил слова Н. В. Подгорного, но было позд­но. А главная моя ошибка в том, что я надеялся и полагался на партийную, просто человеческую добропорядочность Брежнева и Щербицкого, а ее у них не оказалось, да, очевидно, ее никогда у них и не было.

Возвратился в Киев. В тот же день провел Президиум ЦК КПУ по кадрам, в том числе и по кандидатуре на предсовмина. Я почувствовал, что члены Президиума были в недоумении и далеко не одобрительно отнеслись к этому — с их мнением не согласились, это и мне был укор. А что я мог сделать при Применении «политически организованного приема с поднож­кой?» Я проиграл и чувствовал, что мои товарищи по работе тоже были этим огорчены. Партийно-советский актив респуб­лики к такому решению отнесся совсем сдержанно и даже неодобрительно. Но дело сделано, надо было работать, а рабо­тать было нелегко.

. Решением Секретариата ЦК КПСС сняли с работы просла­вленного китобойца Соляника, предъявив ему смехотворное обвинение — неодобрительный отзьш о «руководстве», вот и все. Мы же, ЦК КПУ, даже не были привлечены к разбору «дела» Соляника, с ним просто расправились.

'

6—7 ноября — торжественное заседание, посвященное 48-й годовщине Октября, проходило в Октябрьском дворце. Доклад д^лал Грушецкий — вяло, нудно, косноязычно, неграмотно, просто стыдно было слушать. Сам не понимаю, как это можно было допустить.

Парад и демонстрация прошли хорошо, настроение у людей хорошее, никаких политических проявлений не было. Правда, в Киеве в некоторых почтовых ящикак и кое-где на улицах были обнаружены листовки с «возмущением», что идет полная русификация Украины, а мы, руководители, не придаем долж­ного значения украинскому языку.

О том, как прошли праздники, и о листовках доложил Брежневу.

10 ноября принимал О. Т. Гончара председателя Союза писателей Украины. Обсуждали вопросы предстоящего съезда писателей республики, организации литературного музея рес­публики. О том, как отметить 75-летие П. Г. Тычины. Затем разговор зашел о И. Светличном и И. Дзюбе®^ Грнчар говорил, что это способные и талантливые молодые люди, но они имеют недостатки, с ними наДо кропотливо работать, что их напрасно зачисляют в националисты, и, если мы с ними не будем рабо­тать, их можно действительно оттолкнуть. Далее Гончар ска­зал, что Светличный и Дзюба нигде не работают, и это их тоже тяготит.

12 ноября был разговор с Брежневым Л. И. Я доложил, что сахарной свеклы сдадим 40—41 млн. пудов. Совещание секрета­рей обкомов КПУ по вопросу подготовки к XXIII съезду КПСС прошло хорошо. Комплектация министерств закончена и разме­щение тоже, входим в новое русло работы. Урожай зерновых по республике составит 18,5 центнера с гектара, в том числе кукурузы 24,6. Доложил ряд других вопросов, в том числе по подбору и расстановке кадров.

В конце нашего разговора

Брежнев затронул вопрос об А. И. Микояне: мол, уже стар — ему исполнилось в то время 70 лет. Продолжая разговор о Микояне, Брежнев с каким-то пренебрежением сказал о нем, что он увлекся мемуарами — стоит подумать о его замене, оживить работу Верховного Сове­та. Я молча воспринял этот разговор, но сам подумал, что Микояна Брежнев хочет убрать из состава Политбюро потому, что А. И. Микоян имел свое мнение и; суждение и часто на Президиуме ЦК КПСС вступал с Брежневым в крупные разго­воры по принципиальным вопросам. Впоследствии я также понял, что велась подготовка к тому, чтобы Н. В. Подгорного убрать с должности секретаря ЦК КПСС, переместить его на «почетную должность» Председателя Президиума Верховного Совета, вот и «старался» Брежнев и другие.

Довольно странное и непонятное явление в ЦК КПСС: кое- кто из скороспеченных «теоретиков», и главным образом Сус­лов, без повода и причин начали поднимать национальные вопросы, явно с позиций шовинистических — не партийных, тем более не ленинских. Иногда просто искусственно создава­лись национальные вопросы, хотя каждому разумному человеку ясно, что национальные вопросы не должны заслонять социаль­ных проблем, которые должны находиться прежде всего в цен­тре внимания партии. Каждому, не оторванному от жизни человеку, тем более политику, должно быть ясно, что активная работа в экономической и политической областях, направлен­ная в интересах народа нашей страны, снимает много вопросов и обеспечивает успех строительства нового общества, намного легче решает и все национальные вопросы.

I января 1966 года записал в дневнике: «Вот и пришел Новый, молодой, бодрый, уверенный в своих успехах и действи­ях 1966 год, для тебя старый, 1965 год подготовил неплохие условия и почву. Будем надеяться, что новый год принесет народу больше радости, благополучия, счастья. Все должно быть хорошо».

3 января, первый рабочий день. Пригласил к себе товари­щей, которые работают над материалами к докладу на ХЖИ съезде КПУ и выступления на съезде. Разрьш \^ежду съездами всего 10 дней, и работы будет очень много. ·

До съезда КПУ осталось 2,5 месяца, он назначен на 15 марта. В связи с предстоящим съездом возникает много кадро­вых вопросов и перемещений. Тем более что имеется прямое указание центра сделать «омоложение» кадров. Первый секре­тарь обкома должен быть не старше 40—45 лет, соответственно с этой директивой должно пройти омоложение и других кадров.

Но впоследствии эта директива была предана забвению, причина та, что московское руководство испугалось «молодых».

Рассматривал почту. Отдельно мне доложили о «Письме 77»^ и о письме И. Дзюбы на 214 страницах. Надо было прини­мать срочные и решительные меры. Было поручено Скабе и Кандуфору подготовить предложения, чтобы их рассмотреть на Секретариате ЦК и принять меры. О наших мероприятих по этим вопросам было доложено в ЦК КПСС Суслову, Капитоно- эу, Пигалеву. Явно было видно, что кое-где поднимают голову националистические элементы.

II января — заседание Президиума ЦК КПУ. На нем мной был остро поставлен вопрос об усилении идеологической рабо­ты, особое внимание надо было обратить на вопросы литерату­ры, искусства, а также интернациональное воспитание и дружбу народов — все эти вопросы должны быть в центре внимания нашей идеологической работы. Надо повести самую решитель­ную борьбу, но разумно, с проявлением национальной ограни­ченности и замкнутости. На этом Президиуме обсуждался во­прос дальнейшего развития философских наук, а также практи­ческие экономические вопросы.