Да прибудет тьма
Шрифт:
На её курс по фольклору изначально в вузе был недобор, но блог в соцсетях и «сарафанное радио» о необычном преподе, который совсем не скучно рассказывает мифы и легенды, смешивая их с историями из жизни, сделали своё дело. Уже через четыре месяца на лекциях была полная аудитория, а через полгода — появились и вольные слушатели*. Тогда декан кафедры «Литературы и культурологии» предложил вести факультатив сверх программы. За семь дней на него записались почти все её студенты. Даже новый ректор захотел лично послушать, чем же Веселина Матвеевна сумела так заинтересовать молодёжь…
С
Утренний свет не мог прорваться сквозь полумрак. Веселина попыталась рассмотреть кровать. На ней явно кто-то лежал. И именно этот кто-то вонял как летний мусоропровод. Девушка медленно приблизилась и с опаской потянула за медвежью шкуру. Показались пепельные локоны. Сердце альвы болезненно сжалась. Ожидая, что бесстыжая блондинка не одна, она рывком сдернула покров и отшатнулась, зажав нос.
Обнаженная Исгерд раскинулась на кровати в позе царственной звезды. Белая кожа контрастировала с менее белой простыней, которую Веселина раньше не видела. Девица не являлась обладательницей округлых форм, но имела тонкие изгибы. Волосы её разметались по подушке, лицо казалось сказочно-кукольным, словно у эльфа из кино. Только не хватало длинных заостренных ушей. Исгерд пошевелилась, низвергнув изо рта новую порцию смрада из гниющих фруктов. Веселину замутило.
— Что ты здесь делаешь? — громко спросила она, толкнув Исгерд в плечо. Веся точно знала, для гостей в доме есть отдельная комната. И не одна. Матс рассказал во время пира.
— Сплю, а ты мне мешаешь, — не открывая глаз, огрызнулась девица. Выгнувшись всем телом, она потянулась, совершенно не стесняясь своей наготы. Зевнула, обдав новой порцией вони. Повернулась на другой бок, натянула на себя шкуру, которую успела выхватить из рук Веси.
Такой расклад совершенно не устраивал девушку. Она вымоталась и хотела спать, поэтому со всей силы дернула за меховое одеяло. То легко поддалось, увлекая за собой наглую девицу, которая умудрилась завернуться в него как в кокон. Больно ударившись, Исгерд взвыла.
— Ах ты, кошка драная. Да ты знаешь кто я такая? — перешла на фальцет гостья. — Я тебе этого так не оставлю и всей вашей деревеньке не поздоровится.
Милое личико скривилось в жуткой гримасе. Алебастровая кожа вздулась пузырями и потрескалась. Из проступивших язв потек гной, заполняя комнату тем самым тошнотворным сладким запахом. От омерзения Веселина отшатнулась.
— Ты не представляешь с кем связалась, — прошипела Исгерд наступая. Её лицо снова изменилось, вернувшись к эльфийскому облику, но вонять от этого не перестало.
— Даже представлять не хочу, — обойдя девицу стороной, Веся сорвала с кровати простынь и бросила Исгерд.
— Ты пожалеешь об этом! — продолжала шипеть гостья.
— Господи, как же ты воняешь! — альва помахала перед лицом рукой, отгоняя запахи,
— Я уничтожу всё, что тебе дорого. И твоего мужика заберу! Крыса ты амбарная.
От этих слов ярость поднялась в душе Веселины. Личные оскорбления её не беспокоили, но угрозы деревне и личному счастью она не готова была терпеть. Воздух вокруг наэлектризовался.
— Пошла отсюда! — в гневе прокричала она, представив, как Исгред вылетает в открытую дверь.
Дверь распахнулась и девицу швырнуло наружу так, что она закувыркалась по траве, запутавшись в простыни. Вместе с ней вынесло все посторонние ароматы. Дверь с громким треском захлопнулась, отгородив Веселину от промозглого утра.
— Уф! Какая же отвратная особа. Только блондинок позорит, — бурчала сонно Веселина в поисках новой простыни, или чего-то подобного. Не найдя ничего подходящего, она замоталась в плащ Грега и, коснувшись головой подушки, сразу оказалась в царстве Морфея.
Снился ей один из последних факультативов. Студенты уговорили рассказать о защите дома от нечисти.
— Ну, пожалуйста! — умоляла щуплая первокурсница с русыми волосами, по-детски заплетенными в две косички.
— Это вообще работает? Или бред сивой кобылы в лунную ночь? — спросил недоверчивый второкурсник с лохматой шевелюрой, засевший на галерке.
Молодежь зачарованно слушала про обряды ограждения от злых духов.
— Самыми уязвимыми считались окна и двери. Старались законопатить даже небольшие щелочки. Возможно, у этого были и другие причины. Например, сохранение тепла зимой, чтобы изба не выстужалась в морозы. Так появились наличники на окнах и дверных проемах. Они закрывали зазоры между стеной дома и оконной рамой. На наличники наносили резьбу. И совершенно не для красоты, как сейчас. Это были оберёг. Чаще всего вырезали символ Солнца, который дарует силу и мощь. Видели, резьбу в виде креста в кружочке — это он самый. Причем, лучей у креста могло быть не только четыре, а шесть, восемь и больше.
— Обалдеть. Как интересно. Никогда бы не подумал, — раздавались шепотки со всех сторон.
— Порогу дома уделяли особое внимание, — продолжала Веселина Матвеевна. — Это граница дома и окружающего мира. Порог являлся не просто частью двери, ведущая в жилище. Он имел… имеет свою энергетику. Помните приметы, связанные с порогом?
— Да! Да! Можно я! — выкрикнула миловидная брюнетка и смутилась. — Через порог нельзя вещи передавать. Бабушка всегда требовала войти в дом, или сама выходила.
— Верно. Считалось, что переданная через порог вещь может привести к ссоре. А еще нельзя разговаривать на пороге, а то можно заболеть. И нельзя на пороге стоять — денег не будет.
— Аха-ха-ха, — рассмеялся широкоплечий блондин и подтолкнул соседа в бок. — Кулепов, это про тебя. Вот почему у тебя денег постоянно нет — ты на пороге Иваниной торчишь днями и ночами.
По аудитории волной пронёсся хохот.
— Постойте. А из каких досок делали эти пороги и наличники? Правда, что осина отпугивает нечисть? Значит из осины делали все эти приблуды для дома? — выступил Кулепов.