Далекие острова. Трилогия
Шрифт:
– Господин супер-лейтенант, - попросил сержант с перевязанной головой, - если они прорвутся, прикажите кому-нибудь пристрелить нас.
– Сами справитесь, - сказал я и вложил ему в руку заряженный револьвер, - нам будет не до этого.
Пока санитар занимался ранеными, я прошелся по дому. Жители собирались в спешке, многие вещи лежали, как попало, по полу были разбросаны детские игрушки. На кухне нашелся кофе, и я разжег спиртовку. Надеюсь сбежавшие хозяева не будут на меня в обиде. В конце концов, сражаясь на перекрестке, я защищал их собственность.
Мы сидели с Вагом на ящиках и пили кофе из алюминиевых
– Извините, господин супер-лейтенант, - сказал он, - мы перекрыли улицы, ведущие от ворот к океану, но, что, если дикари не пойдут напрямик, а нападут с фланга или с тыла?
Я с уважением взглянул на офицера. Эта мысль тоже не давала мне покоя. Интересно, он просто так решил высказать мне свои опасения или у него есть конкретное предложение?
– Такое возможно, но нам все-равно нечем прикрыться с флангов, - ответил я.
– Мы могли бы выставить заслоны из местных жителей.
Думал ли я об этом? Конечно, первое что пришло мне в голову, это вывести на улицы всех, кто может держать оружие. Но имел ли я моральное право на то, чтобы отправлять в бой поселенцев? Мы оказались в критической ситуации, где жизнь военных стоила столько же, сколько и жизнь гражданских. Но моряки давали присягу защищать жителей островов до последней капли крови. Конечно все это красивые слова, но они накладывают определенные обязательства.
– Наша задача защищать горожан, а не прикрывать ими наши спины, - сказал я.
Лейтенант задумчиво кивнул.
– Раньше дикари всегда атаковали в лоб, - попытался я его успокоить, - будем надеяться, что, за последнее время, их тактика не изменилась.
О том, что теперь, вместе с дикарями, против нас воюют бывшие офицеры адмиралтейства, я говорить не стал. Пусть мои страхи останутся только моими. Десантники с надеждой поглядывали в мою сторону. Каждый из них ждал только одного, приказа все бросить и отойти к комендатуре. Нужно было, как-то поднять боевой дух. Вот только, как?
– Разрешите идти?
– спросил лейтенант.
– Идите.
Я вернулся в дом проведать раненых. Десантник, который был без сознания, пришел в себя, но радости это не прибавило. Он не понимал, где-находится и только жалобно всхлипывал, словно брошенный котенок.
– Может его, того?
– спросил сержант, показав на револьвер, - санитар говорит плох, не выживет. Зачем мучить?
– Подождем, - ответил я, - умереть он всегда успеет.
Сержант тяжело вздохнул. Я его хорошо понимал, слушать жалобные стоны было невыносимо.
– Как Вы думаете, господин супер-лейтенант, подмога подойдет?
– спросил другой раненый десантник.
– Должна подойти.
– Скорее бы.
Я внимательно осмотрел дом, в случае, если нас "выдавят" с перекрестка, возможно придется здесь оборонятся. На окнах были крепкие ставни, а из коридора, в глубину сада, вел черный ход. В детской мне попались на глаза: толстая ученическая тетрадь в кожаном переплете, огарок свечи и несколько карандашей. Я взял их с собой.
После того, как стрельба на окраинах смолкла, наступила удивительная тишина. Установленные на набережной орудия, тоже прекратили
Я вышел из дома, сел на ящик у самой баррикады, зажег свечу и поставил рядом. Маленький дрожащий огонек пламени приковал к себе всеобщее внимание. Моряки с удивлением смотрели на меня.
– Не боитесь, что дикари начнут стрелять на свет?
– спросил Ваг.
– Нет, они не могут видеть меня из-за завала.
Я разложил солдатские медальоны и офицерские книжки погибших, достал из планшетки ученическую тетрадь, и принялся, в столбик, записывать фамилии. Краем глаза я видел, что моряки внимательно наблюдают за мной.
– Что Вы делаете?
– удивился интендант.
– Заполняю судовой журнал, - громко сказал я.
Командир морины обязать записывать все, что происходит. Судовой журнал это все равно, что знамя, второй по значимости символ. Если старший офицер его заполняет, значит все в порядке и нет причин для паники. Мне было необходимо, хоть как-то, поднять дух уставших и напуганных людей. К тому же простая и монотонная работа, позволяла самому отвлечься от гнетущих мыслей.
Я оформил первую страницу: записал свои данные и дату, когда принял командование над сводным отрядом, указал боевую задачу, составил подробный список действий. На второй странице я перечислил фамилии тех, кто сражался на баррикаде, имена погибших и дезертиров. В отряде я знал всего несколько человек, но остальные помогли мне заполнить пробелы. Когда я закончил, Ваг угостил меня сигарой.
– Это не настоящий журнал, - тихо, так чтобы никто не услышал, сказал он, - это ученическая тетрадь. Где Вы ее раздобыли?
– Позаимствовал в доме, - так же тихо ответил я.
– Мы с Вами словно мародеры, - проворчал он, - взломали двери, взяли чужое имущество.
Я с удивлением уставился на интенданта. Признаться, не ожидал от него такой щепетильности.
– Сделаем запись в судовом журнале, - сказал я, - какой номер дома?
– 14-ый.
Я перевернул страницу и записал: "Супер-лейтенант Бур взял в доме N14 по Канатной улице: пять ложек кофе, тетрадь, свечу и 2 карандаша. После окончания боевых действий обязуюсь возместить хозяевам все расходы. В случае моей смерти, прошу командование сделать это за меня. Число, подпись". Я показал Вагу запись.
– Удовлетворены?
– Великий океан, я же не серьезно сказал.
Я убрал тетрадь в планшетку и затушил свечу. Все-таки не стоило долго оставаться на свету. Офицерская бравада вещь полезная, но увлекаться ей не стоит. Дикари не могли разглядеть меня за завалом, но что им мешает пустить стрелу с крыши или с дерева.
Через полчаса к нам прибежал вестовой из комендатуры. Оставшийся там гарнизон благодарил за продукты, которые мы нашли в офицерском клубе и отправили с нарочным, и спрашивал о состоянии дел. В штабе скопилось много гражданских. Корабли отошли и всех, кто пришел после их ухода, размещали в подвалах комендатуры. Я быстро набросал короткий отчет и передал десантнику. Конечно, Ваг и лейтенант хотели, чтобы я попросил помощи, но делать этого не стоило. В штабе остался один неполный взвод, всего тринадцать человек и группа вооруженных колонистов. В случае нападения, баррикаду они не спасут, зато смогут продержаться в здании до прихода помощи.