Далеко не близко
Шрифт:
— Вот он! — взвизгнула девица.
Гигант встал, без лишних слов схватил в руку бутылку и швырнул её в голову Айлса. Та пролетела в паре миллиметров и врезалась в стену. Затем последовал кулак гиганта, и он не промахнулся.
Гилберт Айлс обнаружил, что сидит на столе в соседней комнате. В его ушах звенело не только от крика Линды.
— Морис, ты красава! — хохотала похищенная.
Морис ухмыльнулся и заметно размяк.
— Это было только начало.
Линда решительно встала перед ним.
— Отличный способ действий! Приходите ко мне в дом, выпиваете всё моё
— Послушайте, леди, — почти извиняющимся тоном пробормотал Морис. — Спасибо за пиво, конечно. И, может, это и ваш муж, но он оскорбил мою сестру. А теперь пропустите меня к нему.
Гилберт Айлс попытался встать со стола, но у него закружилась голова и подкосились колеи. Он поджал под себя ноги и сел, как Срибердеджибит, чувствуя, что так же непрерывно меняется в размерах.
— Любой придурок, который оскорбит мою сестру, — объявил Морис, — получит то, что ему предстоит. В этом весь я.
Линда слегка развернулась к мужу.
— А ты, Гил? Ох... Но ты же сказал, что не будешь. Обещал, что не будешь.
— Что я сделал? — Айлс держался за стол обеими руками; тот явно намеревался превратиться в ковёр-самолёт бородача.
— Ты... оскорбил её? После того, как вчера днём...
— Я этого не делал, — огрызнулся Айлс. — Категорически отрицаю. Я не оскорблял её.
— Ах, нет? — Похищенная подошла к нему. — Меня в жизни так сильно не оскорбляли.
— Ох, Гил...
— Послушайте, леди, — запротестовал Морис, — мне пора к делу приступать. Идите готовьте ужин или типа того. Не стоит вам видеть такое.
— Но я не делал этого! Клянусь! Я просто похитил её.
Ногти девушки сверкнули перед его глазами.
— Ах так? Это ты и сказал. Говоришь девушке, что собираешься её похитить, и увозишь к чёрту на рога, и уезжаешь, оставив её на бобах, и так ничего с ней и не делаешь, и если это не оскорбление, то хотела бы я знать, что это такое.
— И мне это не нравится, понял? — добавил Морис.
Линда облегчённо вздохнула.
— Ох, Гил, дорогой! Я знала, что ты этого не делал.
Морис подхватил её огромной лапищей и небрежно отодвинул в сторону.
— Оставайтесь, леди, если хотите. Но меня это не остановит. И спасибо за пиво.
Намерением Гилберта Айлса было соскользнуть с другой стороны стола. Но дрожащие колени предали его, и он скользнул вперёд, слева от шнурков Мориса.
Ковёр-самодёт поднялся и поплыл высоко над аравийскими песками. От него сладко веяло всеми ароматами Аравии. На ковре была ещё одна пассажирка, гурия. Лицо её было скрыто, но это, несомненно, была мисс Крампиг. При всей ласковости она продолжала называть его Морисом и повторять, чтобы он подошёл к ней. Затем из песчаной бури возник джинн за рулём грузовика. Грузовик поехал вперёд и врезался в него. Ковёр-самолёт превратился в носовой платок, в центре которого было озеро. Присмотревшись, он увидел, что это озеро было образовано кровью, причём из его собственного носа. Он был стариком, стариком с бахромчатой бородой, и кто бы мог подумать, что
Наступила минутная пауза, и Гилберт Айлс отчётливо услышал крик:
— Дорогой, скажи это. Скажи это!
Выплюнув зуб-другой, ему удалось спросить:
— Сказать что?
— Скажи это! Я не могу, потому что у меня не получится, и я не знаю, что может случиться, но ты скажешь это, и они уйдут, потому что я разбила о него тривазы, а он просто не замечает. Ну же, дорогой, скажи это!
Он вновь лежал на ковре, и это был джинн. На сей раз у джинна в челюсти был бивень, и он выглядел страшно похожим на...
— Срибердеджибит! — простонал Гилберт.
И тут джинн, ковёр-самолёт и всё-всё-всё растворилось в мирной тьме.
Гилберт Айлс открыл глаза в затемнённой спальне. На голове у него был мешок со льдом, а вокруг витал запах йода и мази. Он попытался пошевелиться, но решил, что, пожалуй, стоит подождать день-другой. Он открыл рот и услышал нечто похожее на синтезатор, нуждающийся в починке.
Из двери в коридор возникли свет и Линда. Он смог повернуть голову — и увидел сидящую на прикроватной тумбочке фигуру Срибердеджибита.
— С тобой всё в порядке, дорогой? — спросила Линда.
Он произнёс “А ты как думаешь?” или шум, означавший то же самое, а затем с немым вопросом уставился на демона.
— Знаю, — сказала Линда. — Он не уйдёт, пока ты его не отошлёшь. Но это сработало. Как только ты произнёс его имя, он появился, и, Бог мой, видел бы ты, как испарились Морис и та женщина!
— Неженки, — произнёс Срибердеджибит.
Волнообразные демоны — это больше, чем может вынести больная голова.
— Изыди! — произнёс Гилберт Айлс.
Демон покачал головой.
— Ух-ху. Зачем же? Всё равно придётся вернуться душить тебя через пять минут.
Айлс подпрыгнул, и от этого движения заболел каждый мускул. Ему удалось взглянуть на прикроватные электрические часы. Без пяти час.
— Я не хотела тебя будить, — сказала Линда. — Я об этом совсем не думала... Ты... ты хорошо себя сегодня вёл?
Он сурово посмотрел на демона.
— Как один из тех дерзких ангелов, — заверил тот.
— Тогда тебе, как-там-тебя-зовут, тебе придётся... что-то сделать с ним в час ночи?
— Ровно в час.
— Но, Гил, дорогой, ты не мог бы побыстрее... Я имею в виду, разве ты не можешь что-нибудь сделать? Я знаю, ты практически не можешь сдвинуться с места, но разве нельзя как-нибудь согрешить только в уме? Уверена, есть способ. Разработать план подстрекательства суда; разве планирование не считается за грех? Ты же не можешь... Ох, Гил, ты не можешь позволить задушить себя змеиным хвостом!
Вынужденное физическое бездействие стимулировало разум Айлса. Пока Линда умоляла, он производил сложные вычисления, достойные специалиста по каноническому праву. Теперь он мобилизовал всю мощь своей тренированной артикуляции, чтобы ясно выговорить слова. Прозвучало нечеловечески, но внятно.