Дар памяти
Шрифт:
Он некоторое время молчит. Затем вскидывает голову:
И ты полагаешь, я стану играть вслепую?
Играть? Что ж, у меня есть подходящее лото, состоит из 148 колдографических карточек… Кстати, что это было? Отвращающие чары?
Люциус кусает губы, прежде чем ответить.
Комбинация отвращающих и приворотных.
Да, мы по-прежнему понимаем друг друга с полуслова.
Не смей, - вдруг взрывается он хриплым шепотом. – Не смей меня упрекать в том, что я не хотел в Азкабан. У Драко был отец, ты слышишь? У Драко был отец!
Он вцепляется в трость, и на секунду я жду, что он ударит. Но Люциус не трогается с места. Какое-то время мы молчим. Его рука потихоньку расслабляется, я пододвигаю ему бокал. Он берет его и пьет ровными
Сияние искорок, бегущих по воротнику, подсвечивает подбородок и плотно сжатые губы, делает выражение лица мягче. Я вдруг вспоминаю тот день, когда Лили вышла замуж. Не знаю, на что я тогда надеялся. Но мысль, что она выйдет замуж за Поттера, за этого ублюдка, пустоголового фанфарона, для которого верхом серьезности был квиддич, казалась невыносимой. И я все ждал, что она в последний момент откажется, всю неделю перед свадьбой лихорадочно листал каждый новый выпуск «Пророка», чтобы как можно скорее добраться до колонки, в которой печатались сведения о помолвках и браках. Но, конечно, чуда не случилось и помолвку с Джеймсом Поттером Лили Эванс не разорвала. Люциус нашел меня в саду за домом Эйвери. Я сидел на качелях и куда-то смотрел. Больше я ничего не помню. Точнее, я и это-то знаю только потому, что Люц мне об этом рассказал. На следующее утро я проснулся в мэноре, в одной из тех самых комнат. Впрочем, какое-то время я даже считал ее немножко своей. Мне даже казалось, что между моими визитами в ней не ночевал никто другой. На тумбочке рядом с кроватью стоял флакон с антипохмельным, сваренным в виде исключения не мной. Я выпил зелье, на удивление сносное, умылся и пошел разыскивать Люциуса. Тот спал в кресле в гостиной, полураздетый, небрежно свесив руку со следами чужих пальцев на запястье, левый сосок припух от укусов, под ним виднелся засос. Солнечные лучи падали на безмятежное лицо, золотили волосы, и я несколько минут просто стоял и смотрел на человека, который умел жить. В тот момент я отчаянно, до боли в груди, завидовал ему. Моя жизнь уже тогда казалась мне конченной. А сейчас… Сейчас я перевожу взгляд на Люциуса.
Окклюменция, - говорю я. – Я буду давать тебе урок раз в неделю по субботам.
Мерлин мой, какой же я идиот! Но если кто-нибудь посмеет сказать мне, что я не прав, я его прокляну.
Что-то случилось, это я понимаю сразу. Фелиппе сидит за столом, сгорбившись, глядя прямо перед собой, в комнате тепло, но камин не горит. Все вокруг кажется безжизненным, и даже зеленые занавески не колышутся, словно прилипнув к окну.
Я выдвигаю соседний стул.
Он облизывает губы, пряча взгляд, и я без труда понимаю, о чем пойдет речь.
Облегчаю задачу:
Ты предлагаешь прекратить все это, так?
Он смотрит на меня таким жалким взглядом, что в первое мгновение мне хочется ударить. Отхожу к окну. Черт возьми, это все-таки больно. Так больно, что я почти задыхаюсь, впиваясь пальцами в грудь. Казалось – смирился, но, оказывается, невозможно смириться. Нарывает так, что хочется кричать в голос, разнести здесь все. Непонятно как удерживаясь, я не разбиваю – всего лишь распахиваю окно, высовываюсь наружу и судорожно вдыхаю – глоток, еще глоток. Я их отсчитываю. Третий, четвертый, пятый… Они осязаемы, и каждый сгустком тумана встает перед глазами. И мне все кажется, что сейчас вот этот… или вот тот… окончательно забьет мои легкие, и я никогда, никогда больше не смогу дышать.
========== Глава 82. Землетрясение ==========
В инквизиторском подвале оказалось темно и сыро. В воздухе стоял удушливый, сладковатый запах гниющего дерева. Чары проветривания улучшили ситуацию ненамного. Северус вспомнил, как полчаса назад торчал из окна наружу, потому что ему не хватало воздуха.
Я же говорил, - пробормотал Фелиппе, - что условия не очень. Этот зал почти на уровне Тахо, и в сезоны дождей его приходится укреплять от подземных вод.
Северус не смотрел на него. Полноценного приступа, по счастью, не случилось, и он приказал себе просто не думать о том, что они расстались, но даже голос Фелиппе царапал болью. Дело, напомнил Северус себе, дело.
Неужели
Около двадцати тысяч томов удалось перенести в дом наших родственников в Памплоне, еще столько же – в библиотеку монастыря Святого Леандра.
А остальное?
Здесь сотни тысяч. Большая часть повреждена библиотечным жучком.
Северус вздрогнул. Он слишком хорошо знал, что это за гадость. Библиотека Эйвери пала под ее нашествием практически полностью. Книгу, поврежденную жучком, приходилось обрабатывать вручную. Твари оставляли личинки, которые гибли только от точечных заклинаний. Не каждый опытный библиотекарь мог обработать больше двух-трех десятков книг в день.
Фелиппе спустился на десять ступенек вниз, прошелся между рядами книжных шкафов, уходящих в глубь стометрового зала, и зажег разноцветные светильники. Благодаря рассеянным красным, рыжим и зеленым пятнам в хранилище стало почти уютно. А может, Северус просто слишком любил библиотеки.
Венецианское стекло, - пояснил Фелиппе, когда Северус догнал его в середине зала. – Очередная премия из конфиската.
Северус вдруг понял, что его особенно злит. Фелиппе вел себя так, будто их расставание ничего не значило. Так, как всегда.
Мне нужно найти одну книгу про приключения, она, если здесь и есть, - в том зале, - сказал Фелиппе, когда они дошли до конца. – Ты теперь можешь говорить по-испански, кроме того, большая часть книг понимает латынь.
Он нырнул под арку, скрытую за плотными кожаными шторами. Северус заглянул вслед, при свете Люмоса рассмотрев низкий сводчатый потолок и груды разноразмерных ящиков, кое-как поставленных друг на друга. Этим залом, похоже, не занимались вообще. Фелиппе шебуршал где-то за ящиками, и Северус заставил себя вернуться к собственным поискам. Он нырнул в пространство между ближайшими рядами книжных шкафов и, подсвечивая Люмосом, прошел сорок ярдов вдоль полок до самой стены. Галерея не вдохновляла. Покореженные, подгнившие, погрызенные или обгоревшие тома внушали мысль скорее о трупах, чем о знаниях. Взгляд Северуса уткнулся в глухую стену – на клочьях оборванной паутины висели мертвые, скрюченные пауки. Должно быть, сдохли от нехватки воздуха.
В тупике находиться не хотелось. Северус вернулся к первому шкафу – какая разница, в каком месте призывать книги. Красная, немилосердно чадящая лампа подплыла поближе. Еще одна, на длинной цепи, со скрипом спустилась с потолка, чтобы осветить самые нижние полки.
Такие лампы Северус встречал впервые. Он на секунду представил себе, как цепь оборачивается вокруг шеи незадачливого грабителя и душит его. Вокруг его шеи.
«Я хожу за ним, как собака, - подумал он вдруг, бестолково перебирая книги, очевидно испорченные жучком. – Это не у него щенячий взгляд. Это я – собака, которую бросили». Вспомнилась одна из кличек, данная Блэком, - «песик Малфоя». «И это тоже. Как был песиком, так и остался». Какого тролля он ввязался в эти занятия по выходным? Как будто собственных дел не хватает! Нет же, вообразил себя героем, захотел переиграть Люциуса, захотел, чтобы тот был ему должным, а тому только того и надо… Люциусу-то уж точно плевать на все долги. Но хочется, ведь так хочется чувствовать себя… выше? Лили бы скривилась от отвращения. Хотя он, Северус, все больше уподобляется Поттеру, скатывается в фанфаронство. Значит, по идее она его должна была бы как раз больше любить.
Вспомнилось отчаянное, бесконечное стояние на коленях у гриффиндорской гостиной. Он не был уверен, что Поттер не прошел тогда мимо него и не пнул ногой.
Резкое жжение заставило Северуса вынырнуть из мыслей – по рукам расползалась белая слизь. Гребаный тролль, забыть о первом правиле безопасности!.. Ругая себя на чем свет стоит, он смыл слизь, вытащил из кармана перчатки и обработал их защитными заклинаниями. Покрасневшие руки пекло. Пусть. Если он правильно опознал «врага», то это не смертельно, хотя и надолго. Что ж, послужит уроком. Не хватало уподобиться Лонгботтому и потерять голову из-за того, что его лишили секса. Это годилось бы еще на каком-нибудь пятом курсе, но не тогда, когда тебе 34 года и за твоими плечами - магический мир…