Дар памяти

Miauka77

Собирался. Но это не тебе решать, с кем и когда мне жить и спать, Снейп, ты понял? – он почти орет, и если бы не заглушающие и отводящие, на наш скандал бы уже сбежалось ползала и еще ползала навсегда запомнило бы, как меня зовут.

В этот момент мне очень хочется сказать, что это все-таки мне решать. Сюзерен здесь как-никак я. Не знаю, что меня останавливает. Кажется, что не в последнюю очередь воспоминание о жалком лице Люпина. Или соображение, что от гнева и обиды Ричард тролль знает что способен натворить. Но сказать хочется очень.

Ричард не смотрит на меня. Все еще в ощущении собственной власти над ним я ожидаю его привычного раскаяния, стыда. Да, это бы точно обелило

меня в собственных глазах, как и его гнев. Но вместо этого Ричард просто двигает по столу бокалы, выкладывает на него зажигалку и фонарик, выстраивая только одному ему понятный узор.

Ты везунчик, Снейп, - говорит он спокойно, и от этого ровного, полностью контролируемого тона у меня появляется ощущение полнейшего игнорирования. Я ему чужой, да чужой. Я сюзерен, но меня больше не принимают в расчет. Мои команды – да, меня – нет.

Ты – везунчик, потому что ты бисексуал и при этом топ.

Я не давал тебе права обсуждать мою личную жизнь.

Ты бисексуал и при этом топ, - не обращая на меня внимания, продолжает Ричард. – Ты не нуждаешься в том, чтобы что-то делали с тобой. Для меня это регулярная потребность. Не закрывая эту потребность, я перестаю функционировать как пригодный к работе механизм, хозяин.

И все-таки я сдерживаюсь и не ударяю. По счастью, и молния не ударяет тоже.

Думалка ломается, - говорит он насмешливо и одновременно с таким холодом в мой адрес, что его слова могли бы заморозить ад. – Перестает вырабатывать идеи. Для того чтобы закреплять подобные потребности среди здравомыслящих людей существуют брачные контракты и… дружеские договоренности. Так вот, время, господин, было необходимо мне для того, чтобы разобраться, смогу я обходиться без удовлетворения данной потребности или нет. Но решение приняли за меня. Брак, угодный хозяину, скрепленный магическими клятвами верности, безусловно, важнее потребностей какого-то раба.
– Ричард одним глотком осушает полстакана.

Прости.

Что? – его изумление можно пощупать рукой.

Я и сам не знаю, как у меня вылетело. Кажется, я даже перед Альбусом никогда не извинялся. Только перед Лили. Ну и перед Поттером, когда он меня принуждал.

Прости, - я опускаю взгляд. Если бы стыд мог жечь буквально, а не метафорически, от меня бы уже осталась одна дыра. Оплавленная по краям дыра. – Я… могу это как-то исправить?

Прежде чем ответить он думает минут десять, при этом отводя взгляд так, как будто мой вид марает его:

Не знаю, Снейп. Возможно, да. А возможно, и нет.

Но когда он произносит эти слова, мне кажется, что мне только что отменили смертный приговор…

Вообще-то это не одна новость. – Он не дружелюбен, но уже и не холоден. И его всегдашняя уверенная деловитость действует на меня так, что мне вдруг хочется вскочить и пойти танцевать. Мне хочется напиться. Нет, сразу и то, и другое. Я… счастлив? Если бы я не знал, что это теперь для меня невозможно, в эти минуты я бы так и сказал.

Какие еще?

Горбин пообещал двадцать тысяч галеонов тому, кто придет к нему с твоей головой.

Что-о-о?

В первые секунды мне кажется, что я ослышался, потом кажется бредом, шуткой, но Ричард явно не расположен шутить.

И нам надо с этим что-то решать, - говорит он. – Сначала я думал, что имеет смысл прогуляться до него под оборотным и показать твои воспоминания. Тем более у тебя теперь есть думоотвод…

«Нам». Ричард сказал «нам»…

Но потом я подумал, что он сволочной и злобный, но умный. Не может же он не понимать, что тебе его брата убивать незачем. Так что

я решил наведаться к нему сначала один. Ну как один, с ребятами, конечно.

Он замолкает, катая стакан в пальцах.

И что?

Так вот. Дело в Уэнделл.

Он снова замолкает. Снимаю отводящие чары, чтобы нам принесли выпивку.

А дело Уэнделл закрыли?

На неделю раньше твоего. Несчастный случай.

Интересно…

Так что с ней?

А с ней много всего. Горбин говорит, что она прибилась к нему сразу после окончания Хогвартса и была ему как дочь. Год жила вместе с ним и его женой, вот они и прикипели к ней. Год назад, в апреле, жена Горбина умерла, а у Мэри появился парень, да вдобавок, как она сказала Горбину, не из простой семьи. В общем, она продолжала видеться с Горбином, но решила порвать с Лютным вообще. Переселилась в Косую аллею, прекратила делать зелья для Горбина и стала делать зелья для аптеки. Снимала вместе с братом Джорджем квартиру в маггловском Лондоне. И вдруг в конце прошлой осени опять резко вернулась в Лютный, опять стала варить зелья для Горбина и не только для него, таяла на глазах и кончила тем, что умерла от передозировки дурманящего зелья. Потом горбинский брат предложил написать тебе. Он стал настаивать на этом и просил Горбина сделать это лично. Но Горбину из-за горя было не до этого, а дальше чем дело кончилось, ты знаешь. Горбин уверен, что Мэри убили специально, чтобы подставить тебя.

И поскольку того, кто это сделал, он уничтожить не может, его ярость обращается на меня… Остроумно.

Более чем. Пока тебе лучше вообще не высовываться из Хогвартса, даже в Косой.

Мне через неделю сопровождать детей в Хогсмид.

Тебя может кто-нибудь подменить?

Придется опять врать Альбусу о своем здоровье. Никогда не думал, что буду ему так много врать.

Ричард кидает взгляд на наручные часы и показывает мне: остается около получаса.

Так что еще об Уэнделл?

Кое-что есть. Ее брат, например, исчез сразу же после похорон сестры. Из квартиры, которую они снимали, вынесли все подчистую, даже мебель исчезла. Хозяйка, живущая в соседнем доме, ничего не знает, ничего не слышала и смертельно боится к ней подходить.

Отпугивающие чары?

Если они и были, то их уже сняли или они рассеялись. А если на ней Обливиэйт, то это уже не ко мне.

Да уж, это ко мне.

Это одна сторона.

Но есть еще одна?

Есть. Я опросил официантов в кафе, где работал ее братец, и попытался выяснить что-то о Мэри. Оказалось, она несколько раз приходила к брату в прошлом году, да не только с парнем, а еще с его старшим братом и сестрой. Парень с братом еще заходили потом к Джорджу несколько раз. Они испанцы. Парня Мэри все называли Красавчик Макс, хотя он, по описанию, довольно уродлив, его брата зовут Ромулу.

К-как, как ты сказал?

Имя словно ударяет в меня, хлещет наотмашь по лицу. Он все-таки маг! И он бывал в Косом переулке. И теперь… теперь мне даже надо найти его.

Больше о них никто ничего не знает. Но я подумал о двух вещах. Во-первых, если это действительно непростая испанская семья, то, хоть магов в Испании в разы больше, чем в Англии, найти отпрысков благородных семейств с такими именами не должно составить труда. Во-вторых, есть еще один пункт, который кажется мне интересным. После того как умерла жена Горбина, Уэнделл, по его словам, ударилась в религию, да так, что даже крестилась и постоянно посещала католическую церковь.