Дар памяти
Шрифт:
Эухения со вздохом сползла со стола. Как же узнать, что он скрывает? Позвать Мора? Уж ему-то не составит труда проследить, но это… противно. Все равно что читать чужие письма и шарить в чужом кабинете.
Нет, надо просто дать ему шанс и подождать. В конце концов, самое худшее в ее жизни уже произошло.
Она взяла стопку пергаментов и открыла дверь в коридор, потом, подсвечивая себе путь Люмосом, прошла через анфиладу нежилых комнат. Дверь самой последней из них была приоткрыта, и на пол из коридорчика, где располагались кабинеты Марии Инессы и Хуана Антонио, падала полоска
Дорогая моя, столько лет прошло, все изменилось, - мягко говорил он.
– Подумай, сколько добра может принести это сотрудничество.
Мне все равно, - отвечал холодный голос Марии Инессы. – Мне все равно, сколько от убийцы может быть добра. Единственное, что меня интересует, - это как уничтожить этого ублюдка, и, если в тебе осталась хоть капля любви ко мне, ты не будешь этому мешать.
========== Глава 108. Лекарство от бешенства ==========
16 апреля, суббота, утро
Всю ночь я ворочаюсь с боку на бок, просыпаюсь каждые пять минут. Снится предсказуемо ерунда, и дыхательные упражнения не помогают. Разумеется, мысли то и дело возвращаются к тому, что я скажу Ромулу. Обливиэйт уже не вариант, слишком много всего между нами было, слишком сильна эмоциональная привязанность, стирать все это – только повредить ему память. Наконец, уже когда фальшивое окно демонстрирует мне зачатки рассвета, останавливаюсь на том, что предложу Мемория Абдиката. И только после этого засыпаю, будто бы очистил совесть – ведь если он меня не будет помнить, то и больно не будет, так?
Проснувшись, спускаю ноги с постели и так сижу минут двадцать, уставившись в книжный шкаф. В комнате натоплено, но мне холодно, пальцы мерзнут и ступни мерзнут – только мальчишка и может меня согреть.
Пожалуйста, - говорю я наконец, обращаясь непонятно к кому. – Пожалуйста, - умоляю, будто действительно существует кто-то, кто сделает так, что мне не надо будет все прекращать. Может быть, прямо сейчас убьет и Темного Лорда, и Альбусова дружка. Но пустота не откликается, зато с потолка мне за шиворот стекает ледяной ручей – сколько бы домовики ни обогревали подземелья, высушить их они не в состоянии. Здравствуй, день.
Завтракать какие-то черти несут меня в Большой зал. Нет, разумеется, я знаю, какие. Мне просто необходимо посмотреть на Альбуса, мне нужно его увидеть, мне нужно, чтобы он улыбнулся или хотя бы кивнул, я должен это помнить, когда пойду. Нужно что-то новое, что-то, что не отделено от меня всеми недавними событиями, не запятнанное им. Мне, Сопливусу, тряпке, нужна решимость, которой нет.
Впрочем, Альбуса в Большом зале нет тоже. И либо он вообще не придет, либо мы разминулись – на столе перед его креслом пусто, ни выставленных приборов, ни кубка для сока, ни-че-го. Зато Филиус подозрительно весел, машет рукой, приглашая присоединиться. На щеке у него след помады, а проследив за его взглядом, брошенным на другой конец стола, я понимаю, в чем дело – Лианна Марч, хорошенькая преподавательница рун, рассказывает что-то на ухо Роланде. Видимо, последние
Не говорю ни слова, только приподнимаю в удивлении брови. На лице Филиуса в ответ расцветает улыбка.
Я сделал предложение об ухаживании, Северус, - шепотом говорит он. – И оно было принято.
Вот как? – переспрашиваю. По тону совершенно непонятно, шутит или нет.
– Поздравляю, - на всякий случай выдавливаю из себя.
Филиус тихо смеется и повышает голос до нормального, благо все остальные от нас на порядочном расстоянии:
Тебе тоже стоит завести кого-нибудь. А то ты слишком мрачно смотришь на жизнь.
Не знаю, почему это так задевает, и, прежде чем я успеваю остановить себя, яростно вышептываю:
С чего ты взял, что у меня нико?..
Прикусываю язык, мысленно ругаю себя последними словами и обещаю себе две? три? недели тренировочных упражнений на хладнокровие. Надо, пожалуй, сходить в запретную секцию и почитать про заклятия с фантомами. Буду учиться спокойно смотреть на… на мертвое тело Ромулу, например.
Филиус вглядывается в меня минуты две, прежде чем ответить:
Твое сердце неспокойно, Северус.
Потом усмехается:
Мне от гоблинов мало что досталось, кроме роста. Но моя бабушка была шаманкой, так что некоторые вещи я просто знаю. Тебе нужно решить твердо, друг мой, иначе ты застрянешь на полпути.
Нет, точно упражнения на хладнокровие… Я удерживаю злобное «А сам-то сколько лет?», зато неосторожным жестом сношу со стола кубок с тыквенным соком, он падает где-то по ту сторону стола, издавая замечательный звон, и мгновение спустя на меня уже пялится несколько сотен балбесов. Вот что бы им с пасхальных каникул возвращаться не в пятницу, а в воскресенье? И, конечно же, в первую очередь эти двое, куда ж без них? Поттер и Брокльхерст…
Ох, я так неловок, Северус, прости меня, - сокрушенно восклицает, спасая положение, Филиус. На столе тут же появляется новый кубок. Балбесы отворачиваются, мгновенно теряя интерес. Все, но не они. Ем и продолжаю чувствовать взгляды. Ложка в руке трясется – чтобы успокоиться мстительно представляю, как выкупал бы их сейчас в озере. За шкирку и с головой в ледяную воду. Десяток-другой раз. Обоих.
По счастью, через пару минут зал начинает пустеть, и Поттер вскоре уходит вместе с Уизли. Наши коллеги тоже расходятся, и в конце концов остаемся только мы с Филиусом.
Он подмигивает:
Не хочешь присоединиться после ужина за кофе с коньяком?
Давно уже этого не было. Со времен наших дуэлей, последняя из которых, кажется, была в октябре. И, наверное, еще долго не будет. После пасхальных каникул начинается суматоха подготовки к экзаменам. Старшекурсники, пинавшие балду все предыдущие годы, клянчат дополнительные занятия, да и зелий надо варить больше, чем обычно, – во-первых, при хорошей погоде на открытый воздух выползают даже самые ленивые и количество травм увеличивается, а во-вторых, заучки а-ля-Грейнджер с маниакальным упорством доводят себя до переутомления. Так что, пользуясь последним спокойным вечером, я бы с удовольствием посидел в гостиной Филиуса.