Дар памяти
Шрифт:
На берегу выясняю, есть ли здесь антиаппарационные чары. Набрасываю антимаггловскую защиту. Потом перекладываю укрепляющие и сердечные, которые единственные можно уменьшать и которые я на всякий случай ношу с собой, в карманы брюк, снимаю мантию, сворачиваю ее, уменьшаю и тоже запихиваю в карман. Погода достаточно теплая, чтобы остаться в свитере. И, в конце концов, дальше Лондона я не собираюсь никуда.
Перед тем как аппарировать, оглядываюсь. Люциус, нетрезво пошатываясь, спускается ко мне. Ветер развевает золотистые локоны. Взгляд серых глаз бегает по моему лицу. Понятия не имею, что ему пришло
Что ты собирался сделать со мной, если бы Лорд отдал меня тебе? – спрашиваю вдруг.
Я не знаю, - со смешком говорит он. – Мы так напились тогда у Эйвери. Я сам не понял, что произошло. Это была всего лишь пьяная выходка, Сев, ничего больше.
Разворачиваюсь:
Пьяная выходка? Мерлин мой.
У меня слова застревают в горле. Он что, вообще не понимает, что я по его милости мог пережить? Что даже если бы он отказался, то Лорд, вдохновленный этой идеей, вполне мог отдать меня кому-то другому?!
Я аппарирую, потому что кажется, если я задержусь рядом с ним хоть еще на секунду – я его убью.
В Лондоне я оказываюсь в парке, пять минут до дома Ромулу, падаю на скамейку, набрасываю согревающие, потом глотаю укрепляющее, но зуб на зуб не попадает все равно. До встречи с Ромулу еще два часа, хотя какая теперь разница. Если он еще спит и я поговорю с ним сейчас, а потом сотру память, то он прекрасно может опять лечь спать и даже не будет знать, что я вообще когда-либо был в его жизни и опять ушел.
Разумеется, я вру себе, потому что решимости у меня ни на кнат. И даже аргумент, что я предаю Лили, забирая свое внимание от спасения ее сына, не срабатывает. В конце концов это внимание забирают даже зелья для больничного крыла и завтраки за общим столом.
Мимо идет какой-то маггл с сигаретой в руке. Облегчаю его на пачку, торчащую из заднего кармана. Как давно я не курил. Конечно же, впервые мы попробовали с Лили. Она стащила сигареты у отца, заядлого курильщика. Мы сидели на привычном месте на берегу, давясь дымом и кашляя, и нас накрыла Петунья. Вот шуму-то было. Ну, и первый Обливиэйт. Не мой - Лили. Она и сама перепугалась того, что сделала. Это, наверное, вообще было единственное в ее жизни заклинание, которое могло кому-то навредить. Рыдала у меня на плече и говорила, что оно само вылетело на словах Петуньи «Родителям давно пора узнать, с кем ты водишься». Боялась, что нам видеться запретят. Это были летние каникулы после четвертого курса, безмятежное время и стабильное. И никто бы не мог предсказать, что через год Петунье уже не придется нам угрожать.
Лили, родная, - шепчу. – Я запутался, подскажи мне. Подскажи, что сделать.
Я так чувствую – либо сегодня, либо никогда. Если я не решусь его оставить, то сделаю все, чтобы удержать. Это слишком сильнее меня, это как магия. Магия?!! А что если?.. Нет, не могло же быть приворота? Нет?
Лихорадочно перебираю все известные мне признаки… Нет, зелье точно нет – я же не одержим, вот даже думаю, не бросить ли его. А заклинания? Проверяю, насколько это возможно самому проверить и насколько я что-то помню, – никаких неизвестных чар. Безумие.
Сигарета, однако, успокаивает.
Какой глупый день! Будто все сводится к одному – разубедить меня. Лианна с Филиусом, хотя, казалось бы, что общего у карлика, наследника гоблинов, и чистокровной красотки, чье семейство наверняка не придет в восторг? Люциус с Нарциссой, нежданный нежный роман через восемнадцать лет после свадьбы и череды бурных измен. Разубедить – потому что я сам хочу быть разубежденным. Потому что так хочу верить – что ничего страшного. И что если что-то судьбой задумано, то все равно все сделается не по моей воле, как бы я ни старался ее опередить. И выбраны будут те, кого не я выберу. Или все же мое действие – это действие как раз в соответствии с судьбой? И сказали же мне, что я не буду счастлив… Тогда, значит, что бы я ни делал, все придет к одному… И у меня все равно отнимут именно Ромулу.
И вопрос только в том, порвать ли сейчас или сохранить еще на какое-то время эти так похожие на счастье проблески? Попробовать привыкнуть к мысли, что мы расстанемся, и стараться прожить каждое мгновение как можно ярче? Цепляться потом воспоминаниями за каждое из них, держаться за них и находить своеобразное утешение. Или оборвать сейчас, пока этих проблесков не накопилось достаточно, чтобы сделать расставание немилосердно болезненным?
Господи, если ты существуешь, то дай мне знак!
Подкидываю сигарету, чтобы испепелить, и в этот момент вижу входящего в аллею нагруженного пакетами Ромулу. Он идет зигзагами, не замечая меня, со счастливой улыбкой, блуждающей по лицу. Он идет так, как будто сегодня самый лучший день в его жизни, и несколько секунд я обдумываю мысль просто удрать, написать ему холодное письмо и больше никогда не встречаться. А потом встаю и делаю шаг навстречу. Будь оно все проклято, я твой до конца. Что бы там ни было, но я - тоже твой.
========== Глава 109. Севера ==========
16 апреля, суббота, день
Он ставит пакеты на скамью. Я снимаю антимаггловские, чтобы не выглядело так, будто он здоровается с пустотой. Ромулу берет мою руку в свою и прижимает к губам.
Лучше набрось, - говорит. – Потому что мы сейчас переместимся портключом.
Куда переместимся?
Ясно, что не домой, но куда он собрался с пакетами? На секунду мелькает мысль, что он сам нашел дом, но Ромулу не дает мне додумывать:
Набрось чары и обними меня.
«Набрось» - это значит, что он сам опять не может. Магия продолжает шалить. Что ж, мне грех жаловаться – ведь именно из-за проблем с магией я с ним и познакомился, верно?
Выполняю просьбу, он подхватывает и просит уменьшить пакеты, вынув предварительно две бутылки вина. Через полминуты мы оказываемся где-то черт знает где, и мне крепко попадает одной из бутылок по бедру. Ромулу, упавший на спину и выставивший бутылки вверх, чтобы не разбились, смеется. Помогаю ему подняться и осматриваюсь.
Мы на дороге, ведущей на холм. Внизу его обвивает лентой крепостная стена, а вверху… вверху замок. Три прилепленных друг к другу высоких квадратных башни со стрельчатыми окнами, и я сразу понимаю, что это – Севера. Удивительно, но замок выглядит и основательным, и хрупким одновременно. В общем, как Ромулу.