Дар памяти

Miauka77

Ага…

Не знаю, почему вдруг так обидно за Альбуса. Без Альбуса ничего бы не было. Я бы не сидел сейчас здесь, и меня давно бы сгрызли черви – и вряд ли бы даже в могиле, скорее, я бы выбрал повеситься, и тогда мой дом в Тупике прядильщика превратился бы в склеп.

Никогда не недооценивайте директора, Поттер. Сильнее его волшебника нет.

Но он не мог победить Волдеморта?

О-о-о, вот не хватало еще только, чтобы он сомневаться начал.

Только потому, что Темный Лорд боялся его и не вступал с ним в открытую схватку.

Ясно.

Нет, это точно все надо стирать. Альбус был прав – нельзя было с ним заигрывать. И

кто здесь идиот самый настоящий, так это я.

Возвращайтесь в башню, в нужный день я с вами свяжусь.

Поттер явно нехотя слезает с парты.

Пообещайте мне одну вещь, - начинает и останавливается. Смотрит хмуро, словно выжидая, что я догадаюсь сам.

И какую это, интересно, вещь я вам должен пообещать? Жениться на вас? Убить ради ваших прекрасных глаз Темного Лорда? Начислить Гриффиндору тысячу баллов? Отменить все уроки зельеварения?

Нет. Рассказать мне все это, когда будет можно. Ну, что мы с вами не враги.

Интересно, и как вы это себе представляете, Поттер? Я оставляю вас на отработку, чтобы рассказать вам, что мы с вами не враги? Представляю, какое веселье потом будет в гриффиндорской башне.

Он вздыхает.

Вы же умный. Придумайте что-нибудь.

Про думоотвод он, судя по всему, не слышал.

Обещайте, - вскидывает голову и ухмыляется, - или я вам не буду помогать.

У меня от его наглости перехватывает дыхание. Джеймс Поттер во всей красе. Наверное, выражение лица у меня становится соответствующим, потому что Поттер тут же краснеет.

Простите, - говорит.
– Конечно, я буду.

Смотрит в пол.

Черт с вами, Поттер! – наблюдаю, как запястье перевивает фиолетовая лента. – Обещаю.

Перед тем, как идти к Ромулу, я прошу о встрече Люциуса. Не столько потому, что сегодня суббота, я уже чувствую себя способным заниматься с ним, и надо действительно об этом поговорить, но до назначенного времени с Ромулу еще больше трех часов и лучше их хоть чем-то забить. Не новым выпуском Вестника, потому что мой взгляд только бестолково прыгает по буквам, и я в итоге ни черта не улавливаю суть. Вот и еще одна причина избавиться от Ромулу - мне нужен мой самоконтроль.

Люциус приятно удивлен, и через несколько минут я уже стою в парадном холле Малфой-мэнора. Против обыкновения здесь очень светло. Тяжелые шторы исчезли, в распахнутые окна врывается свежий ветер, и солнечный свет вызолачивает кружащиеся пылинки.

Пойдем, - Люциус прихватывает со стола початую бутылку.

Он явно уже принял с утра, или, скорее, праздновал всю ночь. Глаза поблескивают, мантия расстегнута и сползает с плеч. На подбородке – полоса пробивающейся щетины, волосы растрепаны и спутаны. И – самое главное – никаких духов.

Что это? Новый любовник? Любовница? И, судя по всему, отношения уже в разгаре, Люциус в себе уверен и не считает нужным пользоваться дополнительными привлекающими средствами.

Нарцисса, - отвечает он на мой немой вопрос уже у выхода, - великолепная женщина.

О. Наконец-то разглядел. Но что же это они все сегодня, словно как с цепи сорвались?

Люциус, ухмыляясь, делает глоток и протягивает бутылку мне. Прямо как в старые добрые времена. Вино я впервые попробовал именно с ним. Точнее нет, не впервые. Впервые – это отец насильно влил в меня полбутылки какой-то кислой дряни, когда мне было лет шесть. Впрочем, если бы и не влил, я бы все равно старательно держался подальше от вечеринок, памятуя, какой скотиной можно стать. Однако Люциус переломил мое мнение. Это был мой пятый курс, старшие праздновали начало каникул, расслабляясь в последний раз перед подготовкой к экзаменам, и я сидел в гостиной с учебником, не смея оторвать от него глаз. Прошло, кажется, две недели после памятной встречи с Люпином, и я уже неделю как вернулся

из больничного крыла, но все еще был подавлен настолько, что мне даже не хотелось варить зелья. А тут к нам заглянул Люциус, и я пошел в гостиную, наверное, потому что хоть так мог удовлетворить свою нужду в нем. Сидел в кресле почти что в самом углу, притворялся, что читаю, и с замиранием сердца ждал, когда же он обратит на меня внимание. Он, конечно же, обратил. Подозвал и, посадив к себе на колено, обхватил за талию и вручил мне свой бокал. Отказаться было невозможно. Я сделал глоток, Люциус взял бокал обратно и, прежде чем отпить, коротко поцеловал меня в губы. В этом не было ничего эротического, ну, или я ничего не замечал, по крайней мере, я со своей стороны воспринимал это без всяких бабочек в животе, просто как приятельский жест. Мне тут же налили в другой бокал, Люциус ссадил меня с колен на диван рядом, подвинув кого-то, и периодически вовлекал меня в беседу, и так я примирился с вином и в очередной раз почувствовал, что и после самых мрачных минут иногда можно дождаться той, в которую выглянет солнце.

Даже сейчас, после всех вывертов Люциуса, я не могу не быть признательным за то, что он тогда для меня делал. Нет, я не был парией на своем факультете, но такие знаки внимания, в которых, на удивление, не было и тени насмешки, поднимали меня, некрасивого полукровку, на новую высоту.

На этот раз я пить отказываюсь. Мне нужно собраться, а не расслабляться.

Тогда кофе. Барки, - выкрикивает Люциус домовика, - принеси нам с мастером Северусом в беседку кофе с зефиром.

С зефиром? Ты подсел на сладости?

О, это Нарцисса, - почти мурлычет Люциус.
– Не представляешь, на что способна эта женщина.

Мы добредаем до беседки над прудом. На столике стоят вазочки со сладостями. Зефир, пастила, мороженое. Люциус подкидывает пустую бутылку и ловко уничтожает ее, потом разваливается на обитой голубым бархатом скамейке, жадно глотает воздух, смотрит насмешливо.

Сколько раз я мечтал разложить тебя на этом столе, Северус. Задрать тебе мантию, развести ноги и вколачиваться в тебя. Нет, не сейчас. Сейчас уже нет. Мне бы не хотелось огорчать мою дорогую жену.

Неужели? – холодно спрашиваю.

Он смеется.

Ревнуешь? Никогда бы не подумал, что ты будешь ревновать к Нарциссе.

Мне хочется сказать, что он меня не интересует. Хочется сказать, чтобы он убирался к черту. Тем более что при его словах я представляю вовсе не его со мной, а себя с Ромулу. Но вместо этого я вынимаю палочку и произношу:

Легиллименс.

Люциус бледнеет и лихорадочно начинает выставлять барьеры. Кое-каких успехов он все же добился, но больше, чем на минуту, его не хватает. Он открывается мне со вздохом, полным досады, и я вижу Нарциссу в его объятиях. Люциус прикрывает глаза рукой, словно это может остановить меня теперь, когда я держу заклятие. Я бы с легкостью прошел сейчас дальше, прочитывая «самое дорогое». И я бы так и сделал, но тут словно на камень натыкаюсь посреди ровной дороги от мысли, что бы сказал на это Ромулу.

Убираю палочку и беру кофе. Чашка слегка трясется, но Люциус вряд ли заметил. Ему явно не до того. Он вытирает пот со лба, произносит заклинание, приводящее в порядок волосы.

И чего я, действительно, полез? Во что превратились наши отношения? В бесконечное «кто кому сделает больнее?»

При такой слабой степени навыка, как у тебя, единственный шанс хоть как-то защититься - установить барьеры заранее. – Встаю.
– Жду тебя через субботу.

Люциус молча кивает. Губа насмешливо кривится, он пытается сделать какой-то жест, но рука бессильно падает. Наша маленькая дуэль его вымотала. Впрочем, бурная ночь тут тоже поспособствовала. Ему бы сейчас в ванну с теплой водой и в постель.