Дар памяти
Шрифт:
Два других письма – переписка с заказчиками, ничего нового. А вот четвертое – от Ричарда: «Суббота, 6, на старом месте». Должно быть, есть новости. А, может, он вновь поведет меня к Джейн. И это на самом деле даже важнее. Еще четыре дня. Долго. Слишком долго. Но выбора нет.
До занятий я успеваю взять в библиотеке трехтомник Адамса по нарушениям памяти, а также целую книгу про Обливиэйт Раймона Одруа. Выуженная из Запретной секции, она практически рассыпается у меня в руках, и приходится заключить ее в поддерживающий запечатывающий кокон. 14-й век, ничего не поделаешь. Как я буду ее читать, одному Мерлину известно!
На паре третьекурсников Рэйвенкло Брокльхерст
Вечером у меня нет ни одной свободной минуты. Я добиваю очередной этап волчьелычного. В других шести котлах по всем сторонам лаборатории – зелье от темных проклятий, кровевосстанавливающее, укрепляющее, два разных вида сердечных и очистительное для печени Альбуса. Каждый котел – в отдельном воздушном коконе, чтобы пар не смешивался, но поддерживать это магически очень утомительно. Тем более, я еще не чувствую себя восстановившимся.
Как же мне нужен помощник! На исследования времени нет совсем… Но мысль о том, чтобы допустить кого-то сюда, в святую святых, заставляет заскрежетать зубами. Кого? Кого из этих идиотов?! Вспоминается девчонка Уэнделл с ее способностями и аккуратностью, и это возвращает к вопросу, как ее смерть связана с капканом на меня лично? Если тот человек – слабый легиллимент, то как еще он мог узнать?.. Стоп! Мерлин мой, он же… он же использует силу Альбуса! Он наложил отворотные чары за счет его силы. Конечно же! Он и легиллименцию использует за счет силы Альбуса. Поэтому Альбус и поил его сывороткой, вместо того, чтобы легиллименцию использовать, потому что тот бы все равно закрылся с помощью его же собственной силы.
От шока собственных открытий я падаю в кресло, едва не похерив целый котел кровевосстанавливающего, но вовремя вскакиваю, и, с трудом удерживаясь на ногах, помешиваю против часовой стрелки, чтобы ослабить свойства бычьей крови. До прибытия Малфоя - несколько минут, и я решаю не останавливать работу. Его проблемы. Если его милость не озаботилась заранее...
Однако следующие несколько мгновений я пялюсь в средство от проклятий и недоумеваю, почему оно лимонно-желтого цвета и почти прозрачное, когда должно быть темно-фиолетовым, почти черным и очень густым, а затем с трудом понимаю, что это, вообще-то, очистительное.
То, что я делаю дальше, - настолько темная магия, что если бы я уже не делал этого раньше, то недоумевал бы, почему охранные чары Хогвартса не выкидывают меня вон. Останавливать процесс варки зелий нельзя, иначе придется все начинать сначала. 16 часов ради волчьелычного я точно уже на ногах не проведу. Да и остальных зелий жалко. Поэтому я останавливаю время в лаборатории. Находись здесь еще хоть одно живое существо, кроме меня, его бы убило мгновенно. Подозреваю, что на всем белом свете это заклятие знали всего двое – Темный Лорд и я. Возможно, также Альбус, но не уверен. Чтобы выполнить его, нужна сила воздушной стихии (я беру ее из охранных заклинаний Флитвика, наложенных на все слизеринское подземелье, придется потом просить его накладывать чары вновь), и полная сосредоточенность, поэтому я выкидываю из головы все, что не относится к делу.
Когда я завершаю процесс и захлопываю дверь в лабораторию, то обнаруживаю перед своим столом в гостиной Малфоя, который со скучающим выражением лица рассматривает меня. Я прекрасно знаю, что ему до смерти любопытно, но он всего лишь небрежно роняет:
Что ты такое делаешь, Северус?
Лабораторная рутина, - так же небрежно
Не дорос еще до таких заклятий, мальчик, вертится у меня в голове. Интересно, в чем причина визита Малфоя? Он как-то подозрительно хорош, прическа – волосок к волоску и абсолютно не растрепалась при путешествии по каминной сети: должно быть, только что от парикмахера, или он поправлял ее уже здесь, пока я стоял спиной к нему. Одет Люциус, на первый взгляд, слишком строго, но в такую одежду, которая выгодно подчеркивает его атлетическое сложение. Никогда не поверю, что это все – ради того, чтобы навестить Драко. Уж не на свидание ли собрался, мелькает у меня. Вдобавок ко всему, мои ноздри улавливают оттенок дамианы* в запахе духов, и я с трудом подавляю смех. Ну да, на свидание. Со мной.
Должно быть, духи рассчитаны на обыкновенного человека, нос которого не столь чувствителен, как мой. Афродизиаки на основе дамианы считаются самыми безобидными, поскольку не создают влечения ниоткуда, а лишь усиливают существующее. Однако в этом случае они по действию превосходят остальные в несколько раз. Так что, видимо, дамиана – это последствия моего визита в Малфой-мэнор, когда я с трудом справился с собственным возбуждением. Только Малфою невдомек, что на меня большинство афродизиаков уже не действует. От этого я обезопасил себя еще в школе, когда понял, что от компании Поттера можно ожидать абсолютно всего, в том числе приворота к кому-нибудь вроде Филча. Особенно старался Блэк, пользуясь, по всей видимости, книгами из семейной библиотеки. Что ж, в этом отношении я их разочаровал.
Я слышал, у тебя неприятности, - говорит Люциус через несколько минут, грея в руках предложенный мною бокал огневиски.
Ах вот оно что! Мой бывший друг пришел поживиться… Спорим, сейчас предложит свою помощь! Интересно только, как он узнал.
Я молчу. Вскидываю голову, чтобы убрать волосы со лба. Но на самом деле – чтобы продлить паузу.
Он, конечно, не выдерживает и начинает. С покровительственной улыбкой.
Ты знаешь, что Малфои никогда не оставляют друзей в беде. Я хочу, чтобы ты всегда помнил, что у меня достаточно денег и связей, чтобы помочь тебе, Северус.
Изображаю вежливый интерес, а внутри тепло – не от того, что сказал Малфой, а от того, что его предложение помочь напоминает о том, что мне уже помогли. Об Альбусе, который встал перед аврорами, переплетая мои пальцы со своими.
Зависит от того, какова будет ответная услуга, Люциус, - говорю я. Не насмешливо, нет. Мерлин упаси, с Люциусом теперь насмешничать. Судя по истории с дневником Лорда, подкинутым Уизли, он тварь мстительная, и не стоит у него поперек дороги становиться, когда наш общий повелитель вот-вот воскреснет.
– Зависит от того, какая будет ответная услуга, – повторяю и смотрю на Люциуса.
Жду. Но не того, что ответит. Того, как среагирует. И точно – в окклюменции Малфой не силен, так что при моих словах разум Люциуса выталкивает на поверхность две картинки. Меня. Обнаженного. Фантазия у него небогатая, конечно. На одной картинке он трахает меня в рот. Член у него, кстати сказать, очень толстый, так что в мой рот вряд ли поместится. На второй картинке я лежу на теннисном столе в саду Малфой-Мэнора и раздвигаю ноги, с невероятно печальными глазами, всей своей позой выдавая молчаливую покорность. Видимо, под этим есть еще что-нибудь в духе, где я с выражением обреченности на лице на коленях умоляю его взять меня. Но желания лезть в его нелепые фантазии, которые, надеюсь, никогда не воплотятся, у меня нет. Без труда вытаскиваю другую картинку. А вот это уже интересно…