Дар памяти
Шрифт:
Но ты меня понимаешь, правда?
Северус слушал картавый голос и ловил себя на том, что улыбается.
А старые чертежи?
Эээ… если бы еще что-то сохранилось.
А что случилось с домом?
Ээм… рухнул.
Ясно. Тогда старые чертежи точно не нужны, - хмыкнул Северус.
Угу. Точно, - отвечал со смехом Ромулу. А потом опять погрустнел: - Но ты понимаешь, мама вроде как главная. И бабушка тоже. Но дом принадлежит сестре. А сестра ничего не хочет.
А почему нельзя послушать маму и бабушку? – они, не сговариваясь,
Это все неправильно как-то, - сказал Ромулу со вздохом. – Потому что сестра должна решать. Она заслужила это имение как никто, я думаю. Дядя его выкупил, мамин брат. Его у нас не очень любят в семье. У него склочный характер. Ну он же герцог. Да еще Вильярдо. Хотя дедушка тоже герцог, но он с детства нам внушал, что титул нужно заслужить. Что это вообще ничто, погремушка. Что имеет значение только то, что ты делаешь. А герцог Вильярдо… В-общем, ты видел Эрнесто. Они с Эрнесто два сапога пара. Этот кого хочешь достанет, и тот… А сестра с дядей ладила, они переписывались постоянно, когда он уехал. Они даже виделись тайком, так, чтобы мама об этом не знала.
Тайком?
Ромулу помолчал.
– Во-первых, мама болела. Во-вторых, что-то он такое ей сделал не очень хорошее. Попробуй допытайся, что. У нас вся семья со своими секретами. Один крестный нормальный. И Эухения, на самом деле. С ней можно вообще обо всем говорить. Ну, а в-третьих, почему его не жаждут у нас видеть - жена дяди все время хочет убить мою сестру. В первый раз, когда она попыталась ее убить, он мог посадить ее в тюрьму, а вместо этого создал ей алиби.
Зачем она хочет ее убить?
Ромулу пожал плечами, и это движение передалось Северусу. Оба вздрогнули.
Зачем убивают? Ты можешь мне назвать хоть одну причину, по которой человека следует убить?
Враг, который нападает?
Врага можно обезоружить.
Не всегда, - осторожно заметил Северус.
Да… Не всегда… - вздохнул Ромулу. – Иногда мне кажется, что в этом мире так много ненависти, – пробормотал он. – Крестный говорит, что любовь преодолеет все. Но иногда… - он оборвал себя. – А Марта - ревнует. Сумасшедшая. Мы же испанцы, дикий народ.
Это точно. Чуть что, на дуэль друг друга вызываете, - заметил Северус, слегка отодвигаясь и разглядывая Ромулу. Легкий ветерок трепал его длинные черные пряди, обвивая мальчишеское лицо. «Как он еще молод!» - подумал Северус. В груди словно что-то сжалось.
Ромулу спрыгнул с постамента и встал напротив Северуса, руки в карманах. Он был все в том же достопамятном пальто, нараспашку, в джинсах и сером свитере, высокий толстый воротник подчеркивал красоту шеи.
Ты мне помешал тогда, с Эрнесто. Я даже не помню, поблагодарил тебя или нет, - сказал он, краснея. – Чувствую себя последним мудаком. Все это на самом деле выеденного яйца не стоило.
Да, не
Ромулу отвернулся, переминаясь с ноги на ногу. Северус смотрел в его худую спину.
У меня даже воображения не хватает представить, что было бы… Он, конечно, придурок, но мама его любит… и я его тоже люблю. Она меня чуть не убила, - сказал Ромулу со смехом, поворачиваясь обратно.
– Дала пощечину, представляешь? Кричала, что он меня в детстве защищал, а я ему чем плачу? – Он машинально потер щеку. – И это маму надо знать – я ее почти никогда такой не видел. Она всегда такая спокойная, холодная. В дедушку. У дедушки потрясающий самоконтроль. Он был шпионом во время войны.
Северус пристально посмотрел на Ромулу.
Ага. И он, и бабушка, и ее брат, предыдущий герцог Вильярдо. Бабушкин брат вообще был двойным агентом. Правда, после войны он, говорят, вел себя ужасно, и дедушка его убил на дуэли. Говорят, он был влюблен в его жену бабушку Миранду, а герцог ее бил и все такое. Но если бы ты видел бабушку Миранду, - Ромулу хихикнул, - она, кажется, сама бы убила любого, кто бы посмел ее тронуть. Но она классная, реально классная.
Северус прикрыл глаза. От многодневной усталости, от журчащего голоса клонило в сон.
Собственно, из-за этой истории я и решил… тоже… В детстве бабушкиными дневниками зачитывался. Романтика же! А теперь боюсь маме лишний раз на глаза показываться, переписываемся с ней пока что. Когда она злится…
Ромулу замолчал. Было слышно, как под его ботинком шуршит прошлогодняя трава.
А в тебе ведь тоже есть испанская кровь или арабская, - сказал он вдруг уверенно.
С чего ты взял? – резко спросил Северус, распахивая глаза.
По твоему лицу! Мы с тобой похожи, забыл? А Хуан Антонио говорит, что ты вообще как две капли воды похож на герцога, ну на маминого брата. Я его не очень хорошо помню, но Хуан Антонио часто с ним встречается.
Безмерно счастлив, - сухо сообщил Северус.
Да ладно! – сказал Ромулу. – Ну вот на что ты злишься? В этот раз я же ничего такого не сделал! Хуан Антонио только всего и сказал, что ты, по его мнению, интересный человек.
Я был бы тебе благодарен, если бы ты не обсуждал меня со своими братьями, сестрами и остальными родственниками. И испанской или арабской крови, к твоему сведению, во мне нет. Согласно семейному древу, все мои предки на десять поколений назад – англичане.
Ромулу присвистнул:
Десять поколений! Так ты тоже из дворян?!!
Мама, - неохотно сказал Северус.
Ну, по тебе, в общем, видно.
Безмерно польщен.
Ромулу вздохнул и сел рядом.
– Не сердись на меня, - тихонько сказал он, носом утыкаясь Северусу в плечо.
Северус подавил вздох:
– Я не сержусь, Ромулу. Просто не вижу смысла в том, чтобы обсуждать меня.
Ромулу внимательно посмотрел на него и, затаив дыхание, осторожно обхватил двумя руками, словно проверяя, как далеко может зайти. Северус вздрогнул, но отстраняться не стал. Ромулу облегченно выдохнул и положил голову ему на плечо.