Дары инопланетных Богов
Шрифт:
Они уединилась в самом отдалённом углу помещения возле голографической панорамы окна, якобы выходящего в неизвестную и тоже горную страну. Было даже слышно, как где-то в безмерной и иллюзорной дали журчат недосягаемые водопады, поют нездешние ветра. Нэя полностью ушла в созерцание, скорее даже не подвижной картины на стене, а тех живых и текучих образов, что возникали в пространстве её собственной души.
В столовый отсек вошёл человек. И вместо того, чтобы выбрать любой свободный столик, он зачем-то подсел к ним. Рудольф,
— Соскучился, что ли? — спросил у присоединившегося к ним человека Рудольф.
— Всю ночь и всё последующее утро, и даже часть дня торчал один у себя в лаборатории. Решил вот пообщаться хотя бы во время запоздалого обеда, скорее даже ужина, с коллегой, а то скоро и дар речи утрачу, — ответил человек. Но навязчивостью это было лишь для Нэи, а у них тут царила атмосфера единой и сплочённой семьи. А как известно, своему домочадцу не всегда указывают, куда ему сесть или где прилечь. Столовая являлась зоной именно что домашней простоты и расслабленности. Потому Рудольф и разозлился на Олега, сунувшегося в зоне отдыха со своим донесением по поводу экстраординарного происшествия. Ему и было указано, что для этого существует зона рабочего уже общения.
Нэя видела этого человека раньше, но всё как-то мельком, вдалеке и рассеянным зрением больше, будто некая сила запрещала ей вглядеться в него пристально. А когда он возник вот так близко, она ощутила сильное, а от того непонятное волнение. При всей своей похожести на Рудольфа, — а природа допускает иногда такой загадочный финт, как создание двойников, вовсе не обладающих родством ни в малой степени, хотя и неизвестно, так ли это? — Арсений, даже имея отменный мужественный облик, не обладал мощной лепкой и внутренней силой своего двойника, а потому, если и впечатлял, то вряд ли был способен настолько покорять и… подавлять. Он был очевидно мягкосердечным человеком.
Возникшая реакция была скорее неприятной, а поскольку она его не знала лично, то такое вот его воздействие приписала собственному утомлению от прогулки, плавания, да и всей прочей суеты, начавшейся с самого утра. Ей сильно хотелось кушать. Кроме зефирки доктора, она ничего за весь этот длинный-длинный, нескончаемый день так и не съела. Нэя стала есть, не обращая внимания уже ни на кого.
— Купались? — спросил севший рядом. Он бесцеремонно навязывал общение, как о том и заявил. При этом он задумчиво возил ложкой по тарелке, переливая содержимое с одного края на другой.
— Странный суп, — сказал он, наконец. — Почему он зелёный?
— Мы купались, как верно ты заметил, — ответил ему Рудольф, поглощая тот самый зелёный суп. — А суп зелёный, потому что он из экспериментальной капусты брокколи, высаженной доктором на его экспериментальном огороде. Разве не ты ему там помощник?
— Вода тёплая? — спросил тот, кто пока что не представился. Рудольф его имя знал. Нэе собеседник назвать себя не счёл нужным.
— Я не помню, чтобы доктор высаживал капусту, да ещё брокколи. У нас не было исходных земных семян брокколи. Это какой-то местный сорняк или гриб, что доктор и посчитал за капусту. Ты разве не чуешь, какой насыщенный грибной вкус у этой
— Вода в озере прогретая. На мелководье тепло, на глубине холодно. Как обычно. А если суп из гибрида капусты и грибов ядовитый, то и не ешь. Кто принуждает? — безразлично ответил ему Рудольф, жадно поглощая похлёбку.
— Так вы ходили дальше пляжа, — туда, где глубоко? Там сильные водовороты и буквально ледяные подводные течения. Есть риск возникновения судорог. Один раз я чуть не утонул. Ты видел, там стоит знак, предупреждающий об опасности? Это я установил. Не советую там купаться без подстраховки. Если бы ты стал тонуть, девушка тебя бы не спасла.
— Мы не ходили за пределы пляжа. И я бы никогда не утонул даже в ледяной воде. Я не ксанфик, как ты. А за знак спасибо. Только тут детей, вроде, нет. И девушки тут в одиночестве не купаются, насколько мне известно.
— Всякое тут бывает. И девушки купаются в одиночестве, и тонули тут ребята. И дети тут были прежде, насколько я помню. — Такой вот странный их разговор должен был что-то и означать, но что?
— Да? — Рудольф перестал есть и воззрился на странного человека. — Арсений, что у тебя опять не так? — таким образом имя было обозначено.
— Всё так, если иметь в виду текучку рабочих будней. И всё не так, если касаться моей персональной судьбы в целом, — ответил Арсений, изучая Нэю.
— Чем же тебя обделила твоя, как ты говоришь, судьба? — спросил Рудольф и придвинул к себе тарелку Арсения. — Очень хорош супец, да порция маловата. Я возьму? По любому я теперь отравлен, если трольская брокколи ядовита. А если нет, то хотя бы наемся.
— Нет, — успокоила его Нэя. — Это очень полезный и вовсе не дикий, а окультуренный овощ. Называется «зелёный умник», поскольку благотворно влияет на мозг человека. Да и внешне похож на мозговые полушария теплокровных существ. Доктор знает тут все тайны растительного мира.
— Так уж и все? — включился в диалог с нею Арсений.
— Не все, конечно. Но многие тайны Дух планеты Паралеи ему открыл.
— За что бы ему такое расположение от самого духа планеты? — спросил Арсений.
— За его доброту, разумеется.
— Тот старик тоже знал много тайн, побольше, чем наш доктор, но я не назвал бы его добрым, — сказал Арсений.
— Какой ещё «тот старик»? — изумился Рудольф.
— Она знает, а ты не встревай в детали разговора, если я говорю с нею, а не с тобой. Или ты мне запретишь? Я вообще-то с нею хотел поговорить, а не с тобой, да вот как-то возможности не было.
— Так мне уйти? — но уходить Рудольф явно не собирался. Нэя положила ладошку на его руку, призывая успокоиться и дослушать странное вступление того, кто по любому был лишним за их столиком. Арсений нагнул голову, словно пытался сосчитать все крошки на столешнице. Вид его был нелепым, странным, как и всё его поведение в целом.
— Изучаешь микрофлору по встроенной программе? У тебя на глазах увеличительные линзы, что ли? — не без издёвки спросил у него Рудольф.
— Тот старик оказался провидцем, — Арсений обращался к Нэе, игнорируя Рудольфа. — Я, действительно, не увидел собственного сына, рождённого здесь. И вряд ли уже увижу. Но мне дали точные сведения, что Ола родила сына.