Дары небес. Цена обещания
Шрифт:
– Нет, - со злостью рявкнула Элиза и расчетливо нажала коленом на рану. Дагул взвыл, выгнулся дугой и разжал руки.
– С-сука! Ты что делаешь?
Женщина отбежала в сторону, поправила одежду и волосы и постаралась успокоиться.
– Раньше тебя это заводило, - голос Дагула был спокоен и бесцветен, зато верхняя губа его резко вздымалась и опадала как в оскале. Глаза сузились, ярость ушла внутрь и посверкивала холодным гневом, - В чем дело? Тебя как будто подменили.
– Нет, это тебя словно подменили, - взвизгнула Элиза. Она понимала, что говорит чушь, но лучше нападения
Дагул откинулся назад, скривил губы в подобии улыбки и окатил женщину насмешливым взглядом.
– Я не мог этого сделать, любовь моя. Ты где-то шлялась всю ночь.
– Я замужняя женщина, дядя. Время от времени я бываю со своим мужем наедине.
Дагул расхохотался.
– Странно, что Раган этого не знал. Я видел, как он шел в твою спальню, милая.
Элизу это известие так поразило, что она опешила и недипломатично захлопала ресницами. Интересно, а что было бы, если бы они встретились ночью? О-о-о...
– Мы с ним разминулись, - спохватилась она, - встретились потом. Но это не важно. С кем ты встречался утром?
Дагул уселся поудобнее, бережно подвинул раненую ногу, поставил локти на подлокотники кресла, сложил пальцы домиком... Все это время он молчал, испытующе и внимательно глядя на стоящую перед ним женщину, отчего сама Элиза почувствовала холодок страха и неуверенности. Он не может ничего ей сделать, уверяла себя женщина. Или может?
– Ты думаешь, он защитит тебя?
– негромко спросил Дагул, - Ты думаешь, ему есть дело до тебя? Он купил тебя, Элиза, как породистую лошадь для случки. Твое место в стойле, любовь моя, и всегда там будет - родишь ты ему наследника или нет. Ему безразлично, что с тобой. Он ведь забавляется на стороне, верно? А ты? Ты к такой жизни стремилась?
Элиза встрепенулась, подумав, что Дагул прямо-таки украл у похотливого Майеша слова из его позавчерашнего страстного монолога. Батюшки, неужели это было всего лишь позавчера?
– Почему же, - пожала она плечами и с чувством ответила, - Я думаю, что жизнь моя в ближайшее время сильно изменится.
Она не лгала. Чего-чего, а перемен в своей жизни ей не избежать. И Дагулу этого не изменить. Признаться, она была бы рада от него побыстрее избавиться. Неприятный все-таки тип. А вот реальной Элизе здесь не позавидуешь. Впрочем, она с ним наверняка умела обращаться. Они наверняка похожи как две створки одной тухлой раковины.
– А, так ты думаешь, что, став Мудрой, избавишься от меня?
– дядя откинул голову назад и надменно рассмеялся. Темно-рыжие с проседью волосы его разметались по спинке кресла, крупный подбородок выпятился вперед, визуально став еще крупнее и массивнее. Глаза превратились в узкие щелочки, - Не надейся, любовь моя. Магия не всесильна. Кстати, у меня есть для тебя отличный поводок и только от тебя зависит, какой длины он будет. Ну? Иди ко мне!
Словно подзывая собачонку, он согнул окольцованную руку в приглашающе-хозяйском жесте, но тут дверь распахнулась и на ее пороге на мгновение замер Эрвис. На его пухлых губах еще блуждали остатки злой улыбки, однако выражение лица быстро
– Доволен?
– едко выдохнул Дагул, оглядывая короля презрительным взглядом.
Лицо у Эрвиса вытянулось, стало обиженно-злым, глаза заблестели.
– Ты бы тоже повеселился, увидев, что устроили эти варвары, - буркнул король, проходя внутрь комнаты, усаживаясь на скамью в эркере и аккуратно расправляя полы веселенького светло-сиреневого камзола. И когда успел переодеться?
– Пляски! Скачут козлами под свои дудки! Они празднуют победу, Дагул! Победу! Будто войну выиграли! Радуются!
Рука канцлера резко дернулась, пошла в сторону и стремительным движением смела все, что было на столике, придвинутом к его креслу. О стену ударилась стеклянная бутыль с пахучей настойкой - жидкость отпечаталась на камне неопрятным темным пятном и струйками поползла вниз, осколки с жалобным звоном рассыпались рядом; взметнулась полоска белой ткани, забренчал на полу серебрянный кубок, полукругом разливая темно-красное вино...
– Выиграть одно сражение не значит выиграть всю войну, - спокойно, словно не было этой буйной вспышки гнева, произнес Дагул и оглянулся в поисках кувшина с вином.
– Скажи это им. Горцы уже готовы сорвать и растоптать королевского оленя.
– А вот это было бы хорошо. Это уже открытое неуважение к короне. У нас был бы прекрасный повод..., - и он замолк, нахмурив брови и явно задумавшись.
– Скажи, кто на тебя сегодня утром напал? Это были люди Ласточки?
– небрежно спросил Эрвис, бросив на сестру быстрый взгляд.
– Нет, Альбатроса, - рассеянно ответил Дагул, все еще погруженный в свои раздумья, - Он оскорбился, что я мало ему предложил, и натравил на нас своих людей. Ничего, в следующий раз сговорчивее будет. Жаль, что сегодня он уже уехал.
Заметив две пары удивленных глаз, дядя снисходительно рассмеялся:
– Детишки! Я же говорил - нужно брать их по одному. Одного обесчестить, другого подкупить, третьего... Впрочем, всему свое время.
Добавлять он ничего не стал, Эрвис не расспрашивал его дальше, а Элиза решила, что рассказов о человеческой нечистоплотности с нее довольно.
– В Синганире нам больше делать нечего, - после паузы решительно сообщил Дагул, - Если только Элиза не попросит задержаться, - женщина опустила глаза и принялась внимательно изучать носки своих туфель, - Нет? Тогда завтра отправляемся назад.
– В Эберу?
– Пока да, а там посмотрим.
Солнце уже склонялось к западу, когда Синганир покинул лорд Ворон в сопровождении трех десятков своих воинов. Элиза как раз спускалась по галерее в крепостной стене к въездной башне, когда к воротам быстро приблизилась длинная кавалькада. Праздник окончился, воины опять были суровы и сдержаны и впереди их ждали будни. Элиза уже слегка получше представляла себе, кто есть кто в этом мире, и теперь с любопытством рассматривала тех, кто составлял свиту Межевого лорда. Его сопровождали гарды, личная охрана, гвардия - воины не просто лучшие, но и лично преданные протектору.