Дары небес. Цена обещания
Шрифт:
– Вы могли отказаться от брака после смерти вашего отца. И тем более - после гибели Калада.
– Мог, - сухо ответил Раган, - Но не стал. Я дал слово отцу. Или должен был поступиться честью и нарушить его? Вы считаете мое слово таким легковесным?
И едко добавил после короткой паузы:
– К тому же сейчас союз с короной нам нужен не меньше, чем прежде. Ведь с Дагулом Ор-Ваиланом договориться сложнее, чем с прямолинейным и грубым Каладом? Дагулу нужен иллюминит и сифийская сталь, а нам позарез нужно эдифирское серебро, потому что без него мы не сможем получать из иллюминита свет, и в сезон Ночных Ветров все Приграничье погрузится во тьму. Так нам не нужен союз? Мы уже готовы воевать с Эдифиром и его вассалами?
– Полагаю, мы еще можем поставить Ор-Ваиланов на место, - недовольно заметил Альбатрос, то ли не расслышавший, то ли не захотевший расслышать
О чем дальше говорил лорд Ундрэ, Элизе расслышать не удалось. Где-то за ее спиной послышались быстрые шаги и она сочла за благо спрятаться за угол. Может, в подслушивании ее никто бы и не обвинил, но уж как-то очень некрасиво это выходило.
Однако когда она вышла из своего укрытия, человек уже вошел в комнату, где разговаривали Межевые лорды, и плотно прикрыл за собой дверь.
Ну и не больно-то надо.
Зато теперь она поняла, где находится. Из этого зала путь шел на внешнюю галерею, оттуда на лестницу, еще один узкий зал, коридор, лестница, коридор... А вот и знакомые места.
Из дверей в ее покои кто-то выходил. Горевшая рядом со входом сетчатая лампа осветила черно-кровавый, расшитый золотом камзол, отливающие красным волосы, черную бороду с белым клинышком в уголке губ...
– Где ваша хозяйка?
– рассерженно рявкнул Дагул Ор-Ваилан, оглядываясь по сторонам. За его спиной мелькнули две фигуры, в которых Элиза без труда узнала Псов.
Элиза не стала дожидаться ответа служанок, испуганными мышками жавшихся у стены. Осторожно пятясь назад во тьму, она отступила на лестницу и бесшумно сбежала вниз.
Встречаться с дядей Элизе хотелось мало, а уж наедине да в собственной спальне - и того меньше: воображение давало слишком мало вариантов развития дальнейших событий. Она побрела назад, нашла знакомую галерею с фонтаном посредине и уселась на скамейку, где днем разговаривала сначала с Дагулом, потом с Мирией, а потом и с самой Властительницей. "Отпуск" начинал отдавать неприятным душком и мало пользы было в том, чтобы убеждать себя в обратном.
Вернуться в свою комнату означало в самом лучшем случае выдержать трудный разговор с Дагулом, а она уже основательно устала изворачиваться и городить всякую чушь, большей частью не понимая тонкостей местных обычаев и порядков. Да и собственно говоря, зачем ей вообще эти сложности с Дагулом, о котором через три недели она преспокойно забудет?
Но не вернуться в свою спальню - означало искать себе ночлег где-нибудь в другом месте. В конце концов, мало ли пустых комнат в этом замке?
Элиза умылась в фонтане, вытерлась шелковым рукавом, слегка поцарапав щеку колючей золотой вышивкой, подхватила стоявшую на постаменте одинокую лампу и отправилась бродить по пустынным, темным коридорам. И как можно жить без электричества?
Несколько раз ей попадались то слуги, то гости, и эти встречи немного развлекли Элизу: многие гости из свит Межевых лордов были навеселе и искали приключений, но узнав хозяйку дома, со смущением извинялись и ретировались. Однако потом она случайно натолкнулась на своих Псов - Йези и Урвина, и ей стало не до смеха. Она едва успела скрыться от них до того, как ее успели заметить, но их озабоченный вид ей не понравился. Наверняка искали ее, Элизу, и то, что Псы работают на дядю, теперь сомнений у нее не вызывало. Исключением, возможно, был Мици и его, кстати, она сейчас не прочь бы встретить, однако не встретила... "Горилла" с "гадюкой" доверия ей не внушали с самого начала, но теперь Элиза испугалась их по-настоящему и решила проблему старым испытанным способом - бегством. Правда, она с трудом ориентировалась в незнакомых для нее стенах и потому избегала столкновений с преследователями только чудом. Однажды она прошла очень близко от белобрысого Йези; стоило только "гадюке" повернуть голову чуть влево, он увидел бы ее. Элизе пришлось потушить лампу, но уж лучше остаться совсем без света, чем попасться на глаза Псам. Она отступила назад в тень, рукой нащупала какую-то нишу, оказавшуюся дверью, юркнула внутрь, осторожно прикрыла за собой дверь и затаилась.
Только потом, когда снаружи стихли шаги, она осмотрелась. Это была небольшая длинная каморка, метра четыре на три. Неоспоримым достоинством ее было длинное узкое оконце, через которое лился лунный свет. Свет был довольно скуден, но благодаря ему Элиза различила сложенные прямо слева от входа стопки одеял или чего-то подобного.
Стены в каморке были не каменные, но покрытые тусклыми серебряными панелями. Там, куда падал свет, можно было различить искусную чеканку: вот сотни людей в молитвенном экстазе
Еще перед нишей стоял белый каменный куб в метр высотой и с надписями по бокам, две широкие серебряные вазы, металлический прут или жезл длиной метра в полтора с колпачком сверху - для тушения свеч, надо полагать... Элиза тут же приспособила жезл к двери, подперев им ручку, разложила на полу белые одеяла (оказавшиеся шерстяными плащами-накидками) поудобнее и со спокойной совестью улеглась спать. То, что попала она, похоже, в какое-то святилище (куб здорово смахивал на алтарь - там были разложены какие-то предметы, а по углам стояли незажженные свечи) или молельню, Элизу совершенно не обеспокоило.
...Она поскользнулась на широкой и длинной лестнице, такой длинной, что ее конец едва виднелся в полумраке вверху. Там, наверху, в двух массивных чашах по обе стороны двери плескался огонь, и ей нужно было туда. Ярость и пожирающая нутро ненависть гнали ее туда. Боль и разрывающая на части потребность успеть, опередить, не дать свершиться непоправимому - гнали ее наверх. Она восстановила равновесие и сделала шаг вперед. Она не должна останавливаться, иначе будет поздно... Там, наверху, в беде был тот, кто ей дороже собственной жизни, намного дороже... Быстрее... Поднялась еще на одну ступеньку, привычно перехватила скользкую от крови рукоятку короткого кривого меча и с широким разворотом всадила лезвие в брюхо... нет, человеком это не было. Даже если убрать серые кожистые крылья и лишнюю пару рук, существо напоминало скорее худющую макаку ростом с человека; из-под серой шерсти под углом выпирали ребра, а ноги заканчивались птичьими лапами... Ей некогда было рассматривать - из-за рухнувшего вниз под ее ноги тела уже с визгом и воплями прыгал другой нетопырь, и крылья его остервенело бились о красные каменные ступени, а острые мелкие зубы клацали у самого ее лица... С коротким рыком она подалась назад и меч в ее руках был столь же привычен, как... как... Некогда! Некогда отвлекаться на всякую чушь! Они уже близко! До Врат осталось совсем немного! Нелюдское тело свалилось под ноги неопрятной кучей, а рядом уже мелькнул следующий силуэт... нет, не такой... Она лишь мимолетно вздрогнула, готовясь отразить очередной удар, но с облегчением поняла - рядом появился "свой", не враг, и могла больше не думать об опасности справа... Помощь - это хорошо. Помощь - это.... Ааах! Впереди что-то взорвалось, фейерверком брызнули в стороны осколки; огненный шар сорвался и покатился вниз... Мужчина, что сражался рядом, предупреждающе крикнул, а потом просто рванул ее на себя, прикрывая собой... Нет, не мужчина. Похож, но не человек. И все же соратник, тот, кому она без сомнений доверит прикрывать собственную спину. Она не видела его лица, зато видела, как горят его длинные черные волосы... Она кричала, и рвалась, и вырывалась из удерживающих ее рук, и вывернулась... Каменный осколок с размаху вошел ей в живот чуть пониже грудины... Она судорожно согнулась, раскрывая рот и не в силах ни сделать вдох, ни произнести ни звука... Боль, чудовищная боль... и кровь на пальцах...
Элиза вскочила, жадно глотая воздух и всхлипывая. Сон был настолько реален, что в первые секунды она никак не могла сообразить, где находится. Потом с ужасом вспомнила, что с похожим сном началось ее перемещение сюда, в тело Элизы Раган.
– Только не это, туда я не хочу, - прошептала она, но звук собственного хриплого голоса скорее испугал, чем приободрил ее.
Картины только что виденного сна были настолько реалистичны, насколько вообще реальна реальность. Элиза чувствовала каждое свое движение, каждый взмах мечом или шаг по залитой кровью лестнице, чувствовала боль и ярость, ощущала титаническое напряжение мышц, слышала вопли крылатых зубастых макак и шипение огня, катящегося сверху. И неожиданное облегчение от присутствия союзника, лицо которого она так и не рассмотрела, и режущий страх от того, что он уязвлен огнем, и сосущая боль то того, что где-то наверху погибает некто, кто дороже самой ее жизни... Все это было совершенно реально! Она не смотрела на все это со стороны, она полноправно участвовала в этом!