Давай сыграем в любовь
Шрифт:
Кристина! Кристина! Кристина… Да я чокнулся что ли? Откуда столько картинок в моей голове с этой девчонкой? Точно болезнь дала сбой моей сердечной системе.
Как в таком состоянии я доживаю до вечера — не знаю. Потом приезжает отец, не стучась, заваливается ко мне, и озадачивает:
— Что там с твоей игрой? — он еще так брови хмурит, будто его вот-вот разорвет от раздражения.
— А что с ней? Неужели Архангельские выдвинули новые условия? — Ухмыльнувшись, спрашиваю. Старик кидает на меня гневный взгляд, мол и без тебя тошно, затем
— Ну…
— Что ну? Тебе наработки показать? Сейчас.
Я подрываюсь с кровати, беру ноут и давай отцу во всех подробностях рассказывать про игру, которую разрабатываю. Также поясняя ему о методах продвижения, о том каких блогеров для обзоров успел присмотреть. Старик слушает внимательно, иногда кивает, иногда задает вопросы.
— Думаешь, выгорит? — в конце, вздохнув, спрашивает он.
— Выгорит, — уверенно заявляю я. — Па, а что все-таки случилось? Ты же категорично не подпускал меня к этой идее.
— Да тут слухи ходят, что Архангельский завод решил купить промышленный, сейчас там вроде переговоры ведут, аудиторскую компанию со столицы наняли. Если все сложится, и он вложиться, то свободных средств на то, чтобы вытащить нашу фирму из задницы у него уже не будет. Ты слишком долго носом вертел перед их дочкой, — последнюю фразу отец кидает с явным недовольством, мол я малину ему испортил. А у меня, наоборот, на душе такая блажь сразу. Не придется больше переживать о Еве, да и играть на публику в отношения с Кристиной. Устал я. От всего устал.
— Чего разулыбался? — рычит папа.
— Да так… — жму плечами, отводя хитрый взгляд в сторону. — Когда приступаем?
— Сегодня!
Следующие четыре дня я даже в универ не езжу, пропадаю у отца в офисе. Общаюсь с его техотделом, маркетигом, делюсь своими наработками. Парни из айти встречают меня на позитивной ноте, процесс у нас идет довольно слаженно, правда, меня все равно на сто процентов не подпускают к работе. Отец переживает, что я завалю учебу, а ему нужен наследник с головой.
Домой каждый день прихожу почти за полночь, уставший и опустошенный. Все это время заставляю себя не думать про Кристину, да и некогда. А когда в четверг еду в универ, меня будто простреливает. И все опять же — неосознанно. То взглядом ее ищу среди студентов, у Глеба как бы невзначай спрашиваю, почему Дашка одна сегодня. Но он отмахивается, ему-то без разницы, главное чтобы на Миронову никто из парней не смотрел.
На парах я тоже не могу толком сосредоточиться. Получаю замечания, хотя мне на них так-то плевать, а вот двойку по тесту на английском придется исправить. Но собственно, это не беда. Беда в моей голове, вот где проблемы.
На следующий день ситуация повторяется. Я нервный, злой, и Лисицы нет нигде. Она будто сквозь землю провалилась. С другой стороны, я и сам не понимаю, зачем она мне нужна? Просто поздороваться? Или что? Напомнить ей в очередной раз, что у меня, таких как
В пятницу вечером, меня окончательно накрывает от этих мыслей, вечных поисков, вопросов без ответов, и я звоню Гору.
— Пошли в клуб? — сходу предлагаю.
— Ты перегрелся? Не любишь же клубы.
— Хочу найти себе одноразовое развлечение, — уточняю, представляя, как сниму девчонку и наконец-то развеюсь.
— Сейчас узнаю, — кидает Глеб, а уже через несколько минут пишет мне, что согласен.
Арса тоже зову, как же без него. Вообще удивительно, конечно, что Гордеев не включил заднюю, но как он сам позже сказал, у Дашки тренировки, да и она не против, что мы пойдем, развеется.
Едем, к слову, в «Альбатрос», нашумевшее и весьма популярное место. Столик занять там практически невозможно, но у Арсения свои связи, поэтому у нас будет даже вип-комната.
У входа нас встречает высокий охранник-бугай, проверяет списки, дресс-код, отшивает тех, кто явно не проходит ни по одной категории. Пока мы идем по холлу, где едва стены не вибрируют от громкой музыки, Арс через приложение заказывает нам напитки. Все вроде неплохо, но я отчего-то напряжен, будто должен находиться сейчас не здесь, а в другом месте. Почему? Черт его знает…
В саму зону танцевального веселья войти не успеваем: замечаем потасовку около туалетов. Одни высокий, темноволосый парень против троих. Вернее не так: их главарь, явно самый важный блондинистый перец, бычится, остальные двое его поддерживают. Драка завязывается несправедливая, но пацан неплохо махается. Он успевает втащить двоим, а третьего, увы, не замечает и получает в челюсть. Падает на пол, но тут же подскакивает, выглядит, словно разъяренный бык.
— Мерзость, — бурчит Арс.
— Надо бы помочь парню, — констатирует Глеб.
— Базару нет, — радостно сообщаю. Уж подраться мне меда не надо. Заодно может всякие глупости вылетят из моего озабоченного сознания.
Подхожу ближе, закатывая рукава толстовки и похрустывая шеей. Брюнет оступается, я ловлю его за плечи, отвожу в сторону, и, зажав кулак, врезаю блондину в челюсть. Чувствую, как удар пробирается через мою руку, наполняя тело адреналином. Блондин, не ожидавший подмоги, начинает покачиваться, и в этот момент я восклицаю:
— Дружок, ты, что такой трусливый? Одни на один не вариант?
— Слышь! За это ты ответишь! — кидается он на меня, но я настолько вдохновлен происходящем, что лихо заряжаю еще разок по морде блондину.
И пока он приходит в себя, я кидаю взгляд на оставшихся двух. Они переглядываются. Один из них, с темными волосами и злобным выражением лица, пытается сунуться ко мне сбоку. Не успеваю его заметить, но брюнет, что снова встал на ноги, перехватывает инициативу: он отводит ногу назад и резко пинает нападающего в живот. Тот мгновенно сгибается пополам, бросая на своего друга испуганный взгляд.