Дайсё-ян. Книга первая

Константин Лер

– Я его знаю. Он меня учил петь. Поверь, если не он, тогда - никто.

Вспоминаю как Маша пела, тогда, на парковке, и понимаю, что не ошибся, на слух определив вокальные данные девушки.

– А зачем ты училась петь?
– интересуюсь у неё.

– Помнишь, я рассказывала про знакомую, для которой построила студию?

Утвердительно киваю.

– Так вот, - продолжает Маша, - мы планировали выступать вместе. Но, не срослось.

– Понятно. А какой репертуар?

– Она писала неплохой русский фолк. К сожалению, дальше

хобби её увлечение не зашло. Она переехала из России в Штаты и выступала на этой сцене. Здесь и познакомились.

– Её случайно не Натальей звали?
– задаю Маше уточняющий вопрос, когда в моей голове что-то щёлкает.

– Натальей. А ты откуда узнал?
– В голосе девушки проскальзывают странные нотки, заставляющие меня напрячься.

«Ревнует, что ли?»

– А фамилия - О`Шей?
– игнорируя вопрос, продолжаю я выуживать из девушки информацию.

– Нет, она - Николаева, - всё тем же, настороженным тоном, отвечает она. Через мгновение её зрачки расширяются, когда Маша догадывается, откуда растут ноги у моих вопросов.
– На твоей земле она известная личность?

Собираюсь уже мотнуть головой в отрицательном жесте, но вовремя спохватываюсь, вспомнив об одной особенности, при которой женщины могут менять фамилию. А ещё, напрягаю память, в попытке выудить оттуда девичью фамилию Хелависы. Безрезультатно.

– Возможно. Скажи, Николаева - это её девичья фамилия?

– Да. Она не была замужем.

– На моей земле есть очень известная исполнительница фолка - Наталья О`Шей. Выступает под псевдонимом Хелависа, в составе группы «Мельница». К сожалению, я не помню ни её возраста, ни девичьей фамилии.

– Подожди!
– восклицает Маша.
– У меня сохранилась её фотография.

Она берёт со стола свой телефон, разблокирует и принимается что-то искать в нём, «листая» пальцем экран.

– Вот, - находя нужное, девушка протягивает телефон мне.
– Одна из последних фотографий. Снимала два года назад.

Беру в руки и разворачиваю. С его экрана на меня смотрит улыбающееся, вполне узнаваемое, лицо той самой Хелависы. Возвращаю смартфон Маше.

– У тебя стекло треснуло, - обращаю её внимание на поломку.

– Угу, - принимая из моих рук тонкую коробочку, отвечает она.
– Ты узнала её?

– Это она. Ты не знаешь где она сейчас?

Маша поджимает губы, а её глаза темнеют.

– Не знаю, но если ты хочешь, могу разыскать её.

Девушка, явно не стремится развивать эту тему, что чувствуется в её неуверенных ответах, но мне необходимо выяснить подробности. Не хотелось бы быть уличённым в плагиате.

– Если тебя не затруднит, разыщи, пожалуйста. Возможно, мне удастся предложить ей её собственный репертуар, или, избежать обвинения в воровстве.

– Хорошо, я сделаю о чём ты просишь, - поколебавшись, отвечает Маша.
– Я позвоню ей.

«Стоило бы догадаться, что от Марии просто так не сбежишь. Какие-то контакты, всё равно останутся. А было бы неплохо подарить автору его собственные

песни!» - приходит мне на ум забавная мысль. А ещё лучше, исполнить их дуэтом!»

В задумчивости, беру стопку с, изрядно потеплевшей, водкой, и опрокидываю её в рот. Забыв про закуску и хорошие манеры, занюхиваю рукавом.

– Юна!
– приводит меня в чувство Машин голос.
– Ты пьяная что ли?

– Мне нужно в туалет, - ставлю я девушку в известность, не собираясь отвечать по существу.
– Носик припудрить.

Встаю из-за стола. Стараясь не шататься, иду в уборную, дверь в которую, расположена недалеко от нас. Прохожу по недлинному коридорчику, толкаю нужную дверь, захожу в помещение. Удивлёнными глазами смотрю на моющего руки пожилого дядьку, соображая, какого чёрта тот забыл в женском туалете. Потом, до меня доходит.

– Простите, - от чего-то, по-русски, извиняюсь и выхожу обратно в коридор. Захожу в соседнюю дверь.

Женский туалет - большое помещение прямоугольной формы, вытянувшееся вдоль. Справа, под длинным, во всю стену, зеркалом, мраморная столешница с рядом рукомойников. Слева - кабинки. Всюду преобладает розовый цвет, намекая на гендерную принадлежность комнаты.

«Пошлятина! Всё сжечь!» - выдаёт мой, затуманенный алкоголем, мозг свой вердикт.

Занимаю первую попавшуюся кабинку и, под негромкую музыку, льющуюся из скрытых динамиков, избавляюсь от распирающей меня «тяжести бытия». Заканчиваю дела, воспользовавшись сверхмягкой туалетной бумагой, что подаётся из большого, закрытого контейнера, - «Нафига? Боятся, что украдут?» - поправляю одежду и выхожу из кабинки. Перед глазами возникает несколько замутнённое отражение ЮнМи, с глуповато-пьяным выражением на личике. Разглядываю себя в зеркале, для большей устойчивости опершись ладонями на столешницу.

«А я ничего, секси! Был бы я парнем, обязательно влюбился бы в такую красотку - молодую и горячую»

– Молодую и горячую…, - повторяю вслух, прислушиваясь к ощущениям, возникающим при этих словах. К сожалению, то зыбкое состояние, предшествующее озарению, теряется в алкогольном дурмане, оставляя на языке лишь привкус незавершённости.

«А не позвонить ли ДжуВону? Похвастаться своим, новым положением» - посещает меня гениальная мысль.
– «Пока он жмотил денег и тянул с контрактом, желаемое, само мне в руки пришло. Я ему покажу, снисходительность!»

Оглядываюсь в поисках сотового.

«В зале оставила, что ли? Или, украл кто? Только попадись мне этот воришка - Машу натравлю!»

Потом, вспоминаю, кому нужно претензию предъявлять за экспроприированный телефон и сжимаю кулаки.

«Маша, зачем тебе мой смартфон? Контакты решила слямзить? Нет там ничего ценного, за исключением номера оппы. А он ей зачем? Наверное, созванивается каждый вечер, планы на меня обсуждает. А может, милуется. Вот, ведь, сука! Сначала, АйЮ мою «Эммануэль» украла, теперь «эта» меня теснит! Сейчас я ей все её платиновые космы повыдёргиваю!»