Даже если ты уйдешь

Султан Лия

Привалившись к стене и сжав в ладони ключи, вспоминал их первую встречу, то, какой растерянной и пугливой она была позже, в его кабинете, то, как порхала по своему магазину, смахивая длинными пальцами прядь с лица. А еще вечер, когда хотелось остановить мгновение и любоваться ею открыто, а не украдкой. И чувствовал он себя не взрослым мужчиной, а юношей, что плывет и сходит с ума от женщины, живя от встречи до встречи.

Второго свидания на следующий день не случилось. Она весь день была в разъездах, а вечером задержалась в цехе. Когда они все-таки списались в девять вечера, она предложила встретиться

в субботу днём, так как ее д ети уедут с отцом. А он не мог, потому что в субботу утром забирал дочь на ночевку. В воскресенье она проводила с детьми, а он с Лейли. И снова пролёт. Поэтому условились, что пересекутся в понедельник…на том же месте, в тот же час.

Наступила суббота и в десять он уже стоял за воротами двухэтажного особняка, где теперь жила его бывшая жена и ее новая семья. Муслим позвонил Севиль и сказал, что приехал. Она пригласила его внутрь, но он любезно отказался. Тогда вышла сама Севиль. Кутаясь в вязаный кардиган, она была по-прежнему красива и стройна, как в тот день, когда они впервые познакомились. Но теперь, спустя так много лет, сердце его не болело, а раны не кровоточили. В конце концов, он сам дал ей уйти.

– Муслим, привет!
– увидев его, она обрадовалась.
– Как дела?

– Отлично, - кивнул он.
– Как сама?

– Тоже хорошо. Лейли, кажется, уже освоилась в новом классе. Ты был прав, хорошая школа.

– Очень сильная.

– Да!
– Севиль улыбнулась.
– И кстати, по секрету тебе скажу, у нашей девочки появился там поклонник.

– Какой еще поклонник?
– насупился он.

– Тссс!
– женщина поднесла к губам указательный палец.
– Не выдавай меня. Она потом сама тебе расскажет.

– А ты как узнала?

– Вчера она принесла домой клеры. Сказала, что одноклассник подарил. У его мамы то ли своя пекарня, то ли своя кондитерская. Название еще такое интересное - “Вкусняшки от апашки”.

Муслим мгновенно изменился в лице.

– А поклонника случайно не Руфат зовут?

– Дааа. А ты уже знаешь, что ли?

– Нет, - сразу же пробурчал Муслим.
– Просто слышал, что есть такой одноклассник.

– Только не говори ей, что я ее сдала. Пусть сама скажет, - спохватилась Севиль.

– Не уверен. Девочки не делятся такими вещами с отцами, - потер он лоб.

– Папа!
– калитка открылась и дочка за считанные секунды повисла на нем и расцеловала.
– Пап, я так соскучилась.

– Я тоже, - он прижал Лейли к себе и погладил по шелковистым волосам.
– Все взяла? Ничего не забыла?

– Всё, - отстранившись, она подарила ему самую любимую лучезарную улыбку.

– Поехали тогда.

– Мама, пока!
– девочка обняла мать на прощание, побежала к машине и запрыгнула на заднее сидение. Когда автомобиль тронулся и развернулся узкой улице, Лейли еще раз помахала рукой Севиль, которая стояла у забора и смотрела вслед машине, пока она не скрылась за поворотом.

В дороге дочка взахлеб рассказывала о том, как прошла неделя в школе, о своих успехах и новых друзьях. Когда упомянула имя дочери Эсми, Муслим крепче сжал руль и посмотрел на дочь в зеркало заднего вида.

– Ситора? Это у которой брат-близнец? Ты кажется говорила про них, - стараясь не выдать себя, спросил он спокойно.

– Не близнец, па, - рассмеялась

Лейли.
– Ситора с Руфатом - королевская двойня. У их мамы свой магазин.

– А папа чем занимается?

– Даже не знаю, - девочка помотала головой.
– Они кажется, только недавно начали снова с ним общаться. Ситора сказала, что у него позднее зажигание.

– Это как?

– Ну не знаю, - Лейли придвинулась ближе и вцепилась пальцами в подголовник водительского кресла.
– Ситора сказала, что мама воспитывала их одна, а папа не помогал. А теперь он снова появился и хочет общаться.

– И что дети?

– Общаются. Хорошо, что ты всегда был со мной. Да, пап?

– Конечно, гызым (азербайджанский – доченька), - остановившись на светофоре, он убрал одну руку с руля, выставил ее вперед и Лейли ударила по ней пятерней.

– Что будем сегодня делать?

– Что хочешь. Кино, кафе, хочешь в парке погуляем?

– Давай всё и сразу, - звонко и заразительно засмеялась девочка, а Муслим про себя отметил, что ни про Руфата, ни про эти чертовы эклеры она сказала. А потом вспомнил, что у него самого дома, в морозилке, лежит пакет из “Вкусняшек”. И хорошо бы Лейли его не увидела, потому что тогда придется объяснять ей, откуда он взялся. А ведь они с Эсми договорились ничего не говорить детям.

***

А в этот вечер Имран привез детей и снова поднялся в квартиру. Открыв дверь, Эсми совсем не ожидала его увидеть, но он стоял и улыбался как ни в чем не бывало. Ситора и Руфат притихли и спряталась в своей комнате (им явно поездка не понравилась), а бывший муж принялся рассказывать, что все-таки свозил их к своей матери и она так расстроилась, что даже расплакалась.

– Мама сказала, что Ситора похожа на тебя, а Руфат на меня, - с гордостью заявил бывший.

– Да Боже упаси, - фыркнула Эсми, пока дети не слышат. Но Имран пропустил этот стёб мимо ушей и продолжил:

– Она и тебя приглашает. Хочет поговорить.

– Меня?
– воскликнула Эсми, приложив ладонь к груди.
– Зачем ей гулящая воровка?

– Эсми, она ошиблась. Я ошибся. Зря ты думаешь, что люди не меняются. Я же изменился, переосмыслил все и хочу исправить, - он без спроса взял ее ладонь в свою, а она выдернула ее, с шумом выдохнула и стальным голосом, глядя исподлобья на постаревшего, уставшего, но все такого же наглого бывшего, процедила:

– Юсупов, если ты думаешь, что я за десять лет все забыла, то нет. Я помню все до мельчайшей детали. И если сейчас начну перечислять, то наши дети это услышат, - она перешла на шёпот, - а им не надо знать, что я застала тебя в примерочной магазина с любовницей, когда ты уже собирался ее трахнуть.

– Мам…

– Черт!
– Эсми прикрыла глаза и, сделав глубокий вдох, развернулась.

В дверях комнаты Руфата стояли двойняшки и круглыми глазами смотрели на мать и отца.

– Дети, посидите у себя. Я провожу вашего папу, - попросила Эсмигюль, и они тут же скрылись.
– Вот видишь, Юсупов, это всё ты!

– Сейчас-то я что сделал?
– обиделся мужчина.
– Ты же начала.

– Я начала, я и закончу. Детей забираешь? Забирай. Но давай ты не будешь подниматься от греха подальше. А то когда ты поблизости, я себя не контролирую.