Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Екатерина положила руку ей на плечо:
— Все в порядке. Я не сержусь. Давайте посидим в саду. — И она пошла к своей любимой каменной скамье, готовясь услышать рассказ герцогини. — Вы хотите поговорить об этом?
— Ее привезли на Смитфилд в кресле, после пытки на дыбе не могла идти сама. Сперва ей предложили королевское прощение, но она отказалась. Никогда еще я не видела такого выдающегося примера христианской твердости. Она такая смелая.
— Все произошло быстро?
— Да, но это было страшно. Палач повесил ей на шею мешок с порохом. Когда пламя добралось до груди, она начала кричать, но тут порох
Екатерину затошнило, но она подавила это чувство и живо проговорила:
— Я знаю, вам сейчас тяжело, но попытайтесь выбросить это из головы и ведите себя нормально. Теперь ей уже ничто не причинит вреда, и она в другом мире, а мы живы и в опасности. Боюсь, наши мучители не остановятся, пока не поймают нас в ловушку, так что мы не должны выказывать сочувствия к Анне Аскью. На этот раз вы обязаны послушаться меня!
1546–1547 годы
Екатерина вздохнула с облегчением, узнав о возвращении ко двору лорда Хартфорда, успешно завершившего карательную экспедицию против шотландцев, которая привела к заключению мира, по общему мнению, лишь временного. Король относился к нему милостивее, чем прежде. Реформисты были на коне. Каким-то чудом им удалось превзойти партию Гардинера. Немыслимая радость! Все стало гораздо проще, перспективы прояснились. Екатерина была уверена, что, когда придет время, поладит с Хартфордом, ведь их религиозные убеждения одинаковы.
Больше никого не арестовывали за ересь, и это вызывало в Екатерине глубокое удовлетворение. Хотя она не позволяла себе ослабить бдительность. Всегда лучше держаться настороже и предугадывать проблемы.
Обрадовал ее приезд ко двору в Уайтхолл вызванного Генрихом принца Эдуарда. С большим удовольствием она наблюдала за успехами мальчика у мишеней для стрельбы из лука и на турнирной площадке, где юный наследник престола ловко поражал копьем деревянные столбы вместо реальных противников. Генрих гордился успехами сына.
— Из него получится прекрасный король!
— Безусловно, — согласилась Екатерина, хлопая в ладоши, когда принц поклонился ей с седла. — Но я молюсь, чтобы этот день настал еще нескоро.
— Благослови вас Бог, Кейт, — сказал Генрих.
Он выглядел задумчивым, даже печальным. Эдварду исполнилось восемь. Через семь лет его могут объявить совершеннолетним. Но доживет ли до этого момента его отец?
Мальчик вместе с ними пошел обратно во дворец.
— Когда адмирал приедет из Франции? — спросил он.
От этого вопроса Екатерина вздрогнула — она не забыла, что ей нужно демонстрировать внешнее безразличие к Тому, — а потом поняла, что принц говорил о французском адмирале, который направлялся в Англию с целью ратифицировать новый договор, так как соглашение Франции с императором распалось.
— Скоро, сын мой, — ответил Генрих. — Готовьтесь исполнить свою роль во время церемонии.
— Я готовлюсь, сир, и постараюсь не разочаровать вашу милость, — сказал Эдуард. — Надеюсь, я достаточно хорошо овладел латынью, чтобы произнести приветственную
— Конечно, — улыбнулась Екатерина.
Эдуард поскакал вперед, беспечный, как всякий нормальный ребенок.
Генрих устраивал пышные празднования по случаю приезда французского посланника. Знать стекалась в Хэмптон-Корт. Екатерина заказала себе новые наряды.
— Разве они не прелестны? — умилялась она, пока Мария и Елизавета с восторгом рассматривали только что доставленные галантерейщиком перчатки из испанской кожи, алый бархатный воротник с каймой из золотых кружев, ленты и наконечники шнурков с драгоценными камнями. — Мне надеть алое платье или темно-желтый шелк?
— Алое! — отозвалась Елизавета. В свои тринадцать она любила дорогие платья не меньше, чем Мария и Екатерина.
— Тогда я выбираю это. Мой любимый цвет. А туфли к нему подойдут вот эти. — Она взяла в руки башмачки из алого бархата с отделкой из бриллиантов, потом с любовью посмотрела на своих падчериц, как всегда, вспоминая ту, которой теперь нет. — Вы выглядите превосходно. — Королева тепло поцеловала обеих. — Сегодня вы будете главными украшениями двора.
Уилл отбыл в Гринвич, чтобы встретить и проводить в Хаунслоу адмирала. Там от имени короля его поприветствует принц Эдуард. Екатерина видела, как тот верхом покидает Хэмптон-Корт во главе свиты из восьмидесяти одетых в золотую парчу джентльменов и восьмидесяти йоменов стражи. Мальчик затмевал блеском их всех. Он гордо сидел на коне, уперев руку в бедро. От него уже веяло королевской властностью.
В течение следующих десяти дней Екатерина находилась под впечатлением от уверенности в себе, какую демонстрировал юный принц: он ничуть не смущался, замещая отца, который, к своему немалому огорчению, не мог встать с кресла. Эдуард был безупречен, когда возглавлял приемы и банкеты, произносил речи на правильной латыни и виртуозно исполнял мелодии на лютне для посла и его свиты. Екатерина видела, что французского адмирала все это поразило до глубины души.
Хотя Генрих был не в состоянии участвовать во многих развлечениях и охотничьих выездах, он не жалел на них денег. В дворцовых садах были разбиты шатры, покрытые золотой парчой и бархатом; в них остановились члены свиты адмирала. Там же выстроили два временных банкетных дома, стены которых завесили прекрасными гобеленами. Впечатляющая выставка усыпанной самоцветами золотой посуды красовалась в буфетах. Генрих и Екатерина каждый день обедали с адмиралом, обращаясь с ним так изысканно вежливо, словно он был самим королем Франции. Анна Клевская присутствовала на этих обедах и оживленно болтала с леди Марией, однако Екатерина заметила, что ее падчерица выглядит несчастной. Разумеется, ей не по душе был этот новый союз с Францией. Ее сердце принадлежало Испании.
По вечерам, надев новые, подаренные Генрихом украшения, Екатерина вместе с гостями сидела на помосте в приемном зале и смотрела пышные представления масок, каких двор не видел уже много лет. Все восхищались зрелищем. Старый король Гарри еще мог блеснуть великолепием. Екатерина радовалась, видя супруга довольным, хотя и знала, что его огорчает неспособность принимать участие в развлечениях, как раньше, когда он был моложе и лучше себя чувствовал. Отъезд нагруженного подарками адмирала вызвал у нее легкую грусть.