Дело леди Евы Гор
Шрифт:
Магия приняла моё условие!
Генерал побледнел. Но в его глазах бушевало белое пламя ярости. Я чувствовала, как дрожит его магия, готовая вырваться и разрушать, как он удерживает себя от того, чтобы не сорваться при всех.
Габриэль уже был рядом и странно улыбался, глядя на старшего брата.
Мой друг подал мне руку, и я приняла её. Больше мне здесь делать было нечего.
Лили подбежала с другой стороны, её глаза метали молнии, и я чувствовала, как воздух закручивается, словно маленькие торнадо крутились поблизости.
—
Генерал неотрывно смотрел на нашу троицу, но молчал.
Господин Валентайн осторожно приблизился, бросая тревожный взгляд на Уоттона, и тихо, почти шёпотом, предостерегающе произнёс:
— Держите себя в руках, милорд. Ваша магия… Успокойтесь.
Ушла я, не оглядываясь, оставляя позади себя герцога Гровенора, шёпот толпы и те чувства, что влекли меня к барону Вентворту.
Кажется, этот раунд остался за мной.
Но почему внутри так пусто?
***Я не помнила, как добралась до гостиницы. Как поднялась по лестнице, глухо отсчитывая шаги по деревянным ступеням. Как вбежала в свою комнату, захлопнув дверь с такой силой, что по стенам пробежала дрожь.
А потом меня накрыла ярость! Глухая, обжигающая, сметающая всё на своём пути.
Я чувствовала, как внутри вспыхивает пламя, требующее выхода. Руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Дышать стало тяжело.
Каков гад! Он мне врал всё это время!
Значит, барон Вентворт?! Я схватила первую попавшуюся вазу, что стояла на комоде, и, вложив в бросок всю свою боль, швырнула её в стену.
Глухой удар. Грохот. Осколки разлетелись в стороны, серебристым дождём осыпая пол.
Этажерка, стоявшая у стены, тоже попала под руку и рухнула. Бумаги, перья, свечи, магические кристаллы посыпались вниз.
Стол, стоявший рядом, оказался следующей жертвой. Перевернуть. Смести. Уничтожить! Стол громко ударился о пол, перевернулись тарелки с фруктами. Яблоки покатились в разные стороны, одно с глухим стуком остановилось у самой стены.
Пламя дрожало на кончиках пальцев.
Тепло. Близко. Оно рвалось наружу. Огонь заплясал, подчиняясь моей магии, но стиснув зубы, я втянула его назад прежде, чем он бы поглотил всё вокруг.
Не подчинюсь! Плевать на короля, на волю Светлого отца. Это моя жизнь. И я знаю, чего я хочу от неё — быть хозяйкой своей судьбы. Восемнадцать лет я жила бледной тенью, подчиняясь воле отца и дяди. Но теперь я другая, я та, что прошла башню Мироздания и вернулась волей Светлого отца. Точно не для того, что бы стать сосудом для семени генерала.
Тело сотрясала мелкая дрожь.
Достаточно.
Мои ноги подкосились, и я опустилась на пол среди хаоса, что сама же сотворила. Всё казалось нереальным. Комната терпеливо снесла все разрушения. Запах пыли, древесины и чего-то обожжённого вплетался в воздух.
Я была опустошена. И только теперь почувствовала, как ненормально колотится сердце. Поняла, что по щекам текут горькие
Барон Вентворт... Генерал Уоттон... Герцог Гровенор — мой навязанный муж.
Я сжала руки в кулаки, вцепившись пальцами в подол своего платья, как в единственную точку опоры.
Мне хотелось убежать на край света. Скрыться. Исчезнуть из этой комнаты. Но не все желания исполняются.
Отогнув край рукава, я посмотрела на зелёную печать договора. Она слегка мерцала, ровно и спокойно, словно успокаивала моё бешено бьющееся мятежное сердце.
Ещё ничего не кончено…
Глава 39. Королевское дозволение
Я проснулась в незнакомой комнате.
Потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать: это не моя спальня, где я обычно начинала день в Марвеллене.
Здесь не было привычного утреннего света, пробивающегося сквозь задернутые Игги на ночь занавески, не было лёгкого запаха травяного чая, который обычно встречал меня, благодаря заботе служанки. Здесь пахло древесиной, очагом камина и чем-то ещё — тёплым, уютным, чужим.
Я вспомнила.
Вчера, после бала, той безобразной сцены в холе во время встречи со своим навязанным супругом лицом к лицу, я вернулась в свою комнату… и позволила эмоциям взять верх.
Теперь моя прежняя спальня нуждалась в ремонте.
Я резко села на кровати, скидывая тяжесть сна, и только тогда заметила две пары глаз, с тревогой пристально наблюдающих за мной.
Лили стояла у окна, сложив руки на груди. Её лицо было задумчивым, но спокойным.
Игги, напротив, была похожа на сжатую пружину, готовую в любой момент броситься ко мне по любому поводу.
— Хвала Светлому отцу, вы проснулись, миледи — голос Лили дрожал, но она старалась держать себя в руках.
Медленно я провела рукой по лицу, прогоняя остатки сна, и выдохнула.
— Я в порядке.
Ложь. Но ложь была нужна не мне, а им.
Лили чуть приподняла брови, но промолчала.
Игги, не выдержав, шагнула ближе, опускаясь на колени возле кровати и складывая сцепленные руки поверх одеяла:
— Вы вчера… вчера…
Она вдруг распалакалась, ловя мою руку и прижимая к щеке.
— Миледи, как же так? Как он мог так с вами. Вы же королевского рода!
— Т-шш, не плачь, моя милая. Всё что не делается, делается к лучшему. Теперь мне не нужно скрываться. И я могу действовать открыто.
Утешая, я погладила Игги по голове. Какой же она ещё ребёнок!
— Игги, помоги мне одеться, — стоило девушку занять привычными для неё делами.
Встав с кровати, я оглянулась. Это была супружеская спальня Магды. Видимо, хозяйка пожертвовала свою комнату, чтобы устроить разбушевавшуюся герцогиню. Мне стало стыдно, что моя несдержанность доставила неудобство этой доброй и простой женщине.