Дело о давно забытой пощечине
Шрифт:
Это поняли все, кроме окружного прокурора.
– Господин обвинитель, это был ваш последний свидетель?
– спросил судья.
– Да, Ваша Честь. По-моему, мы вполне убедительно обосновали обвинение и не сомневаемся, что дамы и господа присяжные вынесут обвинительный вердикт обвиняемому, злостному преступнику и убийце, не достойному называться членом нашего общества!
Болдуин Маршал сел, в его ушах уже триумфально звучали фанфары.
– Господин защитник, вы будете представлять свою версию?
– обратился к Мейсону
– Да, Ваша Честь. Мы докажем Высокому Суду и господам присяжным всю необоснованность обвинения окружной прокуратуры...
– Пожалуйста, - вздохнул судья, - приглашайте вашего первого свидетеля.
– Моим первым свидетелем вызывается мистер Артур Трэгг, - сказал Мейсон.
Бейлиф громко повторил имя свидетеля. Окружной прокурор зашептался с помощниками - имя Трэгга им абсолютно ничего не говорило.
Стройный подтянутый лейтенант Трэгг вышел из комнаты, где обычно дожидаются вызова свидетели, и уверенно прошел к месту дачи показаний.
Он много раз выступал в свидетельской ложе, но впервые - свидетелем стороны защиты.
– Мистер Трэгг, - улыбнулся ему Мейсон, - вы работаете лейтенантом в Управлении полиции Лос-Анджелеса?
– Да, сэр. В Отделе по раскрытию убийств, - ответил Трэгг.
– Вы ведете расследование преступления, происшедшего в Лос-Анджелесе и имеющего связь со слушаемыми делом?
– Упреждая возражение прокурора, Мейсон поднял вверх руку и сказал: - Господин лейтенант, я не спрашиваю вас какое именно преступление вы расследуете, поскольку доказательства одного преступления не принимаются в слушании другого дела. Я просто хочу, чтобы вы ответили: да или нет?
– Да, сэр, - улыбнулся Трэгг Мейсону, чувствуя, что отнюдь не испытывает дискомфорта выступая на стороне Мейсона. Правда, если бы дело слушалось в его округе и обвинителем был бы Гамильтон Бергер, вполне возможно, Трэггу было бы не так уютно.
– Вы ездили вчера вечером в Лас-Вегас и вручали ли кому-нибудь повести о явке в суд на данный процесс?
– Да, сэр. Я отправился вчера в Лас-Вегас в связи с расследованием преступления, совершенного в Лос-Анджелесе и по вашей просьбе вручил повестки мистеру Герману Крански и Анне Крански, представляющейся его дочерью.
– Вы знаете, это их настоящие фамилии?
– Определенно - нет. Я должен назвать их настоящие фамилии?
– Пока нет, господин лейтенант. Скажите, они добровольно согласились приехать сюда?
– Нет, сэр. Но я был с двумя своими помощниками и я умею убеждать.
Мистер Крански пытался сбежать из поезда на одной из остановок, но я ему помешал.
– То есть, приглашенные вами свидетели находятся в зале суда?
– Да, сэр. В комнате для свидетелей под охраной моих помощников, полицейских из Лос-Анджелеса.
– Спасибо, господин лейтенант, у меня все. Проводите, пожалуйста перекрестный допрос, господин окружной прокурор.
– Господин лейтенант, - сказал
Мне очень досадно, что представитель законной власти содействует ловкачу-адвокату в выгораживании злостного преступника...
– Господин прокурор!
– не выдержал судья Чивородис.
– Я неоднократно предупреждал вас, чтобы вы не переходили на личности и, наконец, терпение Суда лопнуло. На вас накладывается штраф в размере ста долларов за неуважение к Суду. Если в у вас есть вопросы к свидетелю, задавайте.
– Ваша Честь, я с достоинством принимаю наложенное наказание, сдерживая нарастающее раздражение, сказал Болдуин Маршалл.
– У меня нет вопросов к этому свидетелю, и я не понимаю какое отношение его показания имеют к слушаемому делу. Господин адвокат...
– Ваша Честь, - вмешался Мейсон, не желая в данный момент сбивать темп процесса и углубляться в перебранку с обвинителем, - я просто заложил фундамент для следующих свидетелей, и если вы позволите мне продолжать представлять доказательства, то в ближайшие минуты вам все станет ясно.
– Хорошо, господин адвокат, - кивнул судья Чивородис.
– Приглашайте вашего следующего свидетеля.
– Я вызываю на место для дачи свидетельских показаний мистера Германа Крански, - сказал Мейсон.
Бейлиф пригласил свидетеля. Пожилой мужчина с черными волосами шел в свидетельскую ложу, словно на эшафот.
В зале никто ничего не понимал.
После необходимых формальностей, где свидетель отвечал тихим хриплым голосом, так что с трудом можно было разобрать слова, он принес присягу.
– Скажите, мистер Крански, - улыбнулся свидетелю Мейсон, - что у вас с руками, что вы не снимаете перчатки?
– У меня экзема, - хрипло произнес свидетель.
– Снимите, пожалуйста, перчатки и покажите свои руки Высокому Суду и дамам и господам присяжным заседателям.
– Я... Я не обязан этого делать, - с трудом ответил свидетель.
– Вы не можете этого сделать!
– громовым голосом произнес Мейсон. Потому что все увидят, что среднего пальца на вашей левой руке просто нет. Серебряный перстень, вещественное доказательство номер два со стороны обвинения, можно было снять с тела только отрубив палец.
Помните, вы под присягой! И я спрашиваю вас, мистер Барри Деннен, чье тело обнаружено в обгоревшем грузовике?
Свидетель сник и закрыл лицо руками в перчатках. В зале зашептались, все обсуждали неожиданные слова адвоката. Вся поза свидетеля выражала признание вины.
– Ваша Честь, - вскочил на ноги возмущенный Болдуин Маршалл, - это очередные инсинуации Мейсона, известного своими...
– Прекратите, - не выдержал и судья Чивородис.
– Господин бейлиф, снимите со свидетеля перчатки!