Дело о давно забытой пощечине

Легостаев Андрей

– И куда вы отправились?

– Никуда, - ответил Краудер.
– Я гулял по парку, стараясь привести свои мысли в порядок. Через каждые четверть часа я звонил Маделин, но она не снимала трубку. Я не желал тревожить ее личным появлением в отеле, тем более, что она не хотела, чтобы я компрометировал ее своим появлением там. До поры до времени мы решили скрывать свои отношения от всех, пока не поженимся.

– Это была ее инициатива?

– Конечно. Ведь она носила траур по умершему мужу. Я прекрасно понимаю ее чувства.

Мейсон хотел что-то

сказать, но воздержался.

– И что было дальше?

– Я так и не дозвонился до Маделин. Подошло время, когда с обеда открывался банк и я отправился туда, чтобы не опоздать на встречу с Денненом.

– А дальше?

– Дальше вы все знаете. Как говорили свидетели, так оно и было.

– Вы не искали брачное свидетельство, не жгли его?

– Нет, я там ни к чему не притрагивался. Я понятия не имею, кто устроил погром, но он произошел ночью или утром, поскольку сам Деннен обвинял в нем меня.

– Хорошо. И как вы полагаете развивались события?

– Я не знаю, - честно ответил Краудер.
– Я много думал об этом и знаю только одно: пистолет был у Маделин. Значит, не ведая, что мы договорились, она, доведенная до полного отчаяния из-за этих событий, застрелила бывшего мужа. Он действительно мерзавец редкостный, послушали бы вы только его речь. Я не знаю как все было, но могу предполагать, что Маделин, как любой нормальный человек, не погрязший в преступности, растерялась и испугалась содеянного. Она полагала, что если заметет следы, никто ее не заподозрит. К сожалению, она сделала это неумело. Но я не могу допустить, Мейсон, чтобы ее осудили. Вы понимаете, что в ней бьется моя жизнь? Моя жизнь! И если ее осудят, мне незачем жить. Я покончу с собой, Мейсон, клянусь вам в этом.

Мейсон сидел за столом весь бледный, мало кто видел известного адвоката в таком состоянии. Он закурил и в руках его нервно плясал огонек зажигалки.

– После этого вы видели Маделин или разговаривали с ней?
– наконец спросил он.

– Нет.

– Беременных женщин редко осуждают на смертную казнь. Тем более, что можно найти множество смягчающих обстоятельств.

– Я не желаю рисковать, Мейсон. Второй раз мой ребенок не должен погибнуть. Пусть остается так как есть. Я специально вам все рассказал. Я прошу вас, не раскрывать истины никому. Я не могу позволить, чтобы имя Маделин даже упомянули в суде. Если вы сможете добиться для меня замены газовой камеры пожизненным заключением, я буду счастлив. Я буду счастлив за решеткой знать о том, что у меня растет сын. Или дочь, мне, в общем-то нет большой разницы. Вы обещаете мне сделать все, чтобы имя Маделин даже не упоминалось?

Мейсон хотел сказать, что возлюбленная Краудера наслаждается жизнью в Лас-Вегасе с другим мужчиной, но промолчал. Он не знал кто этот пожилой человек - вполне возможно отец или старший брат, опекающий ее от нервных потрясений.

Мейсон встал.

– Я сделаю все, что смогу, Дункан, - только и сумел сказать он и быстрым шагом покинул помещение для свиданий.

– Мейсон, я хочу, чтобы мой ребенок

жил!
– услышал он вслед крик души Дункана Краудера-младшего.

Глава 8

Мейсон молча расхаживал из угла в угол по кабинету Дункана Краудера-старшего. Делла Стрит и Пол Дрейк с тревогой следили за ним.

Только что он поведал своим друзьям то, что услышал от подзащитного.

Барбара Кей находилась в приемной, ожидая когда ее позовут - Мейсон не счел нужным посвящать ее в рассказ Дункана.

В глазах Деллы Стрит стояли слезы.

– И что ты теперь собираешься делать, шеф?
– спросила она.

Мейсон взял со стола фотографии Маделин, сделанные с негативов Мей Джордан. Всмотрелся еще раз в снимок и бросил на стол.

– Красивая...
– сказал он.
– Не знаю, Делла. В моей практике подобное встречается впервые. Этический тупик. Вытащишь невинного из газовой камеры и он сам наложит на себя руки.

– Может быть и не наложит, - заметил Пол Дрейк.

– По его голосу я понял, что он сделает это, - ответил Мейсон. Правда, у нас еще остается одна надежда на выход из этого тупика.

– Какая?
– подняла голову Делла Стрит.

– Что Маделин Белл тоже не убивала Деннена.

– Но ведь Дункан отдал пистолет ей!
– удивленно воскликнул Дрейк.

– Она вполне могла угрожать им Деннену, - пожал плечами Мейсон.
– И не обязательно даже семнадцатого июня, а и накануне, а то и за несколько дней. Но она - женщина. Вряд ли она могла оказать серьезное сопротивление грубой мужской силе. Предположим, Деннен отобрал у нее револьвер и оставил у себя. А преступники, настоящие преступники, узнали об этом, выкрали пистолет и подставили Дункана.

– Что ж, такое могло произойти, - медленно ответил Дрейк.
– Но чей изощренный ум мог придумать такой коварный план? И ведь тогда получается, что за Дунканом следили?

– Конечно, - кивнул Мейсон.
– Ведь мальчик-посыльный с липовым письмом не случайно позвонил в дверь миссис Майден за минуту до прихода Краудера.

– Ты предполагаешь, что был заговор и действовала группа?

– Конечно, - ответила за шефа Делла Стрит.
– Группа шантажистов, которые почему-то решили избавиться от Деннена. И ведь Райс сказал, что возглавляет ее некий хитрый адвокат со связями в уголовном мире и полиции.

– И в окружной прокуратуре, возможно, - добавил Мейсон.

– Почему ты так решил?

– Простым сопоставлением фактов.

– Объясни.

– Хорошо, - вздохнул адвокат.
– О рассказе Веббера на пороге Дворца правосудия знали четыре адвоката и в прокуратуре. Значит, подозреваются четверо, если отбросить утечку информации у окружного прокурора. Причем немедленную.

– Но ведь...

– Утечка произошла сразу после получения прокуратурой информации, уверенно перебил друга Мейсон.
– Вспомни в какое время дня ударились в бега Алекс Симонс и Дон Холлидер. Они наверняка получили команду.