Дело о демоническом коте

Куницына Лариса

Капитан задумался.

— Её отравили?

— Нет, это было смертельное проклятие. Не так давно я столкнулся с похожим случаем в Ламарше. Там человек тоже умер неизвестно от чего, и его ногти за ночь приобрели именно такой вид, какой описал мне лекарь.

— То есть у нас здесь завёлся колдун? — Бонен озадаченно почесал кудрявый затылок. — Это серьёзное заявление.

— Я знаю. В Сен-Марко запрещено тёмное колдовство, и этот запрет распространяется на все королевские владения. И на Ламарш тоже. Я попал сюда, преследуя некую особу, которая подозревалась, среди прочих преступлений, в колдовстве. Её имя Элоиза Ганьон.

— Впервые слышу.

— Я думаю, что она была здесь под другим именем. Можно ли выяснить, кто выезжал из Ранкура

за последний месяц? Меня интересует женщина средних лет.

— Я проверю, — пообещал капитан, — но это поможет, только если она не местная. На воротах записывают только чужаков, их здесь немного. В основном, торговцы. Женщины приезжают редко. Но почему ты решил, что это было проклятие?

— Потому что жертва слышала то, чего не слышали другие, а именно кошачье мяуканье, которое преследовало её. Она говорила, что какая-то кошка пробралась в дом, и изводила прислугу требованиями поймать и выкинуть её. Но слуги ничего не слышали и не нашли никакой кошки. Тем не менее, на её руках после смерти появились царапины. Лекарь сказал, что это выглядело, будто её оцарапала кошка, а состояние царапин было таким, словно они нанесены перед самой смертью. Один сведущий человек как-то сказал мне, что если кто-то слышит звуки, которые не слышат другие, это не обязательно безумие, это может быть признаком магического нападения.

— Вот как… — капитан задумался. — В твоих словах есть смысл. В наших краях я давненько не сталкивался с такими делами, но по молодости жизнь помотала меня, и я повидал всякое. Потому не могу отрицать, что магия существует и проклятием можно убить человека.

— Постойте-ка! — раздалось сзади и, обернувшись, Марк увидел, что на помосте за его спиной сидит молодой стражник, с любопытством слушая их разговор. Поняв, что его интерес замечен, он смутился и нерешительно посмотрел на капитана.

— Ты что-то знаешь, Альбер? — спросил Бонен и поманил его к себе. — Говори, не бойся.

Тот поспешно сполз с помоста и присел на скамью рядом с Марком.

— Я просто вспомнил, что недавно произошёл похожий случай, — проговорил он. — Это было в день святой Альбины, когда утром выпал снег, и моя мать сказала, что это добрый знак. Вы тогда отправили нас патрулировать восточную окраину и улицу барона Гильберта. Мы прошли от городских ворот вдоль крепостной стены до восточной башни и свернули в сторону торговой площади. Помню было так тихо и благостно, и вдруг на нас налетела эта лохматая девица. Оказалось, что Жислен её знает, это какая-то горничная из дома возле трактира «Серый филин», довольно скандальная особа. Она требовала, чтоб мы помогли ей поймать соседского кота, который забрался в дом и орёт. Жислен попытался объяснить ей, что это не дело городской стражи, ловить каких-то котов, но она подняла крик на всю улицу. Кричала, что это нарушает спокойствие честных подданных его светлости, и вообще, она собирается подать жалобу на ту соседку, хозяйку кота, но если его не поймает стража, у неё не будет доказательств. В общем, чтоб утихомирить эту дурную бабу, мы пошли с ней и обыскали весь дом от чердака до подвала, но не нашли никаких признаков кота. Всё это время она мешала нам, указывая, где искать, и говорила, что слышит его вопли, но в доме было тихо. Её хозяйка, старушка, которая всё это время сидела себе спокойненько в гостиной в своём кресле, сказала, что тоже ничего не слышит, кота не видела и её горничная всё выдумала. Мы ушли, понося эту девицу на чём свет стоит. А через несколько дней, когда снова проходили там, узнали у точильщика ножей, что та горничная день как померла. И говорят, накануне всё-таки пыталась поймать того кота, потому что все её руки были исцарапаны.

Он замолчал, возбуждённо глядя на своих собеседников.

— Действительно, похоже, — согласился Марк.

— Жислен! — крикнул капитан и махнул рукой. — У кого вы на святую Альбину ловили кота?

Тощий стражник тут же явился и присел к столу.

— Это был дом госпожи Дюссо, вдовы поверенного.

Её горничная Колетт тогда устроила целый балаган! На её вопли сбежалось пол-улицы, так что даже пекарь выскочил из своей булочной, чтоб на неё поглядеть. Ну, и мы решили проверить, чтоб успокоить эту мерзавку. Только ничего не нашли.

— А потом она умерла? — уточнил Марк.

— Да, через два дня. Снег как раз растаял.

— А чей это был кот?

— Да не было там никакого кота! — воскликнул Жислен. — Эта Колетт ругалась со всеми подряд, пользуясь тем, что служит уважаемой в городе даме. Никто с ней связываться не хотел, только не из страха перед госпожой Дюссо, а из-за её собственного скверного нрава.

— Но она же собиралась на кого-то подать жалобу.

— Наверно, собиралась, но не знаю, на кого. Кота мы не нашли, жаловаться стало быть было не на что, — он пожал плечами и вопросительно взглянул на капитана. — Если это всё, то я пойду, чтоб банк не потерять. У меня как раз карта пошла.

Отпустив его и Альбера, Бонен задумчиво посмотрел на Марка.

— Выходит, парень, тут не один такой случай, а целых два.

— А может, и больше, — кивнул Марк озабочено. — Завтра я схожу к этой госпоже Дюссо и расспрошу её, а заодно выясню насчёт кота и его хозяйки.

— Значит, ты всерьёз взялся за это дело? — уточнил капитан, подозрительно взглянув на него.

— Да, — кивнул Марк. — Тем более что оно оказалось связано с тем, что я расследовал в Ламарше.

Теперь Бонен смотрел на него с некоторым беспокойством, видимо, внезапно подумав, что он, и правда, может оказаться королевским комиссаром.Но Марка его переживания не волновали. Он пошёл туда, где на указанном ему месте уже лежал набитый свежим сеном тюфяк, а сверху серое походное одеяло. Сняв сапоги и камзол, он улёгся и закрыл глаза. Шум в казарме не мешал ему, он умел засыпать в любых условиях, и потому вскоре уснул.

Утром, сразу после завтрака в казарму явился Рауль. Он был в нарядном костюме винного цвета и радостно приветствовал Марка, предвкушая интересный день.

Когда они вдвоём вышли на площадь перед замком, Марк остановился и с удовольствием посмотрел в светлое, затянутое туманной дымкой небо. Он вдруг понял, что прошедшая долгая ночь казалась ему бесконечной, потому что вместила в себя слишком много событий. Но она, наконец, закончилась. Он с интересом смотрел на дома, стоявшие напротив замка, невысокие, но добротные, без излишних украшений, с красноватыми черепичными крышами и белёными стенами, расчерченными внешними балками из тёмного дерева. Многие из них были довольно большими, даже трёхэтажными, и наверно вмещали в себя множество помещений от парадных зал до кладовых и конюшен. И всё же это были не привычные ему дворцы столицы.

— Куда идём? — спросил Рауль, проследив взглядом за хорошенькой служанкой, бежавшей в галантерейную лавочку на углу.

— На улицу барона Гильберта, — ответил Марк. — Там, недалеко от трактира «Серый филин» живёт некая госпожа Дюссо.

— Я её знаю! — воскликнул юноша с воодушевлением. — Она была подругой моей бабушки! Бабушка умерла несколько лет назад, но моя матушка иногда навещает госпожу Дюссо, поскольку та осталась совсем одна.

— Нас интересуют обстоятельства смерти её горничной Колетт.

— А она умерла? — удивился он. — Впрочем, она мне никогда не нравилась! Удивляюсь, как госпожа Дюссо терпела эту деревенщину! — и он направился через площадь к началу улицы барона Родолфа.

Идя вслед за ним, Марк с интересом смотрел по сторонам. При дневном свете городок выглядел совсем иначе, более живым и симпатичным. Он заметил, что многие двери и ставни выкрашены в яркие цвета, на стенах попадались тщательно выписанные нравоучительные цитаты в рамках, а иногда и целые картины, нарисованные странствующими художниками. Все лавки и таверны были открыты, и по улице бродили горожане, разодетые в свои лучшие наряды, словно они праздновали наступивший, наконец, светлый день.