Дело о сбежавшем трупе

Гарднер Эрл Стенли

— Именно этого я добиваюсь, и, как мне кажется, вы тоже стремитесь к этому.

— Стало быть, — продолжал Мейсон, — я принужден сказать, что вошел в дом, который принадлежит миссис Давенпорт и…

— Подождите, подождите, — перебил его Холдер. — Это дом, откуда Эд Давенпорт руководил своим предприятием и…

— В том то и дело, — вставил Мейсон. — Как раз это я имел в виду.

— Не пойму вас.

— В самом деле? Ну что же… Если мы говорим неофициально и вы хотите знать, входил ли я в этот дом, то я сразу бы ответил «Конечно, я был там», но если вы считаете нашу беседу официальным допросом и интересуетесь, был ли я в доме, принадлежащем Эду Давенпорту, я вынужден хорошенько все обдумать, прежде чем отвечать. Мне необходимо принять во внимание многие факторы.

Я обязан сказать самому себе: «Ты теперь отстаиваешь интересы Мирны Давенпорт, которая приходится вдовой Эдварду Давенпорту. Если указанный дом является общим имуществом супругов, она фактически имеет полное на него право с момента смерти Эда Давенпорта. Если же он представляет собой разделенное имущество — а по завещанию оно целиком переходит к Мирне Давенпорт, то в этом случае моему клиенту сразу же передается право на его наследование после смерти Эда Давенпорта с соблюдением всех формальностей по наследственным делам. Следовательно, если я сообщаю в официальном интервью, что вошел в дом, принадлежащий Эду Давенпорту, мой ответ можно рассматривать как признание того факта, что я знал о существовании завещания, но взял под сомнение его достоверность, или того факта, что как адвокат миссис Давенпорт я готов признать, что это имущество не является общим для супругов. Вы меня понимаете, коллега.

На лице Холдера застыло озадаченное выражение.

— Я не понимаю, что вы хотите сказать, мистер Мейсон, но — о, господи! — вы слишком вдаетесь в юридические тонкости.

— Приходится вдаваться, отвечая на ваши официальные вопросы, — спокойно возразил Мейсон. — Мне ничего другого не остается, как вникать в такие тонкости, когда я вижу, что они имеют определенное значение, — и обезоруживающе улыбнулся.

— Я хотел бы, чтобы вы, мистер Мейсон, отвечали на вопросы неофициально.

— Прекрасно! — воскликнул Мейсон. — Однако здесь тоже возникают неувязки. Как-никак я адвокат мисс Давенпорт и пока не знаю, возбужден ли против нее уголовный иск. Я полагаю, что будет возбужден. В этом случае я выступлю уже ее адвокатом по уголовному иску. Я также отстаиваю ее интересы по наследованию имущества, оставленного ей мужем. Предположительно, сюда войдет общее имущество супругов и, вероятно, разделенное имущество. Существуют родственные отношения между мужем и женой, которые могут оговариваться в завещании. Вполне возможно — если вы задаете мне вопросы, пользуясь заранее составленным в письменной форме списком, и они могут быть воспроизведены в будущем в их точной формулировке — некоторые из моих ответов могут ущемить интересы моего клиента. Я могу, например, столкнуться с вопросом следующего содержания: не убивала ли она своего мужа, Эда Давенпорта? Такой вопрос, как я полагаю, вполне уместен при данных обстоятельствах, не так ли, уважаемый коллега?

— Не знаю, — резко ответил Холдер. — Я отказываюсь делать какие-либо предположения в отношении действий, которые могут предпринять лица другой юрисдикции.

— Мне помнится, вы говорили по телефону, что на вас оказывают определенное давление.

— Да, правда.

— Давление, надо думать, со стороны судебных исполнителей других округов.

— Да.

— И вполне очевидно, что такое давление на вас объясняется не только возможностью незаконного или несанкционированного проникновения в дом Эдварда Давенпорта в Парадизе, штат Калифорния. Такое давление было оказано на вас в связи с тем, что существует некто, кто считает, что Эд Давенпорт мертв и не исключается вероятность — заметьте, коллега, я сейчас говорю только об умонастроении отдельного лица или лиц, которые оказывают на вас давление, — не исключается вероятность, что миссис Давенпорт имеет какое-то отношение к смерти Эдварда Давенпорта. Разве я не прав?

— Боюсь, что не смогу прямо ответить на ваш вопрос, мистер Мейсон.

— Исходя из моего понимания закона, — вкрадчиво продолжал адвокат, — я считаю, что если один человек убивает другого, то он не может наследовать имущество убитого. Вы так не считаете?

— Совершенно верно.

— Предположим, — продолжал Мейсон, — что вы задали мне вопрос, касающийся права на какую-то

собственность, то есть статуса существующего права на эту собственность. И предположим также, что это — собственность, которой располагал при жизни Эд Давенпорт и которую он оставил жене в соответствии с условиями завещания — юридически действительного и при обычных обстоятельствах дающего право на собственность вдвое. Предположим далее, — в порядке рабочей гипотезы, — я заявлю в своем ответе, что данная собственность в настоящее время не принадлежит миссис Давенпорт. В таком случае возможно, что кто-то — не вы, разумеется, коллега, поскольку я знаю, вы не способны воспользоваться оговоркой такого рода, — итак, кто-то, кто мыслит в большей степени формально, использует такое заявление в качестве признания того факта, что я допускаю, будто миссис Давенпорт виновна в убийстве мужа и, следовательно, не может и не должна иметь оснований для права на наследование.

Мейсон кончил говорить, откинулся на спинку стула и, улыбнувшись трем высокопоставленным лицам, проводящим допрос, достал из кармана портсигар.

— Никто не хочет закурить? — вежливо предложил он. Те молчали под впечатлением несокрушимой логики Мейсона.

Адвокат вынул сигарету, постучал ею о крышку портсигара, закурил, выпустил струйку дыма и снова приветливо улыбнулся.

— Постойте, постойте, — первым пришел в себя Холдер. — Выходит, вместо того, чтобы допрашивать вас, мне самому приходится отвечать на вопросы.

— Я только хотел, — заметил Мейсон, — четко определить статус нашего интервью. Теперь я спрашиваю вас, коллега, как один юрист другого, что вы думаете по этому поводу? Должен ли я говорить нечто такое, что может быть истолковано как признание с моей стороны того факта, что мой клиент не имеет права на наследование имущества умершего мужа?

— Конечно, нет. Речь не о том.

— Вот видите, — сказал Мейсон. — Следовательно, когда вы задали мне ваш вопрос, я обязан был тщательно взвесить ответ. Вы так не считаете?

— Я не вправе советовать вам, — сухо заметил Холдер.

— Совершенно верно, — согласился Мейсон. — Я ценю вашу откровенность, коллега. А поскольку вы не вправе советовать мне, остается рассчитывать только на самого себя. Вы затронули очень интересный вопрос. Даже не знаю, учитывая данные обстоятельства, могу ли я комментировать какие-либо вопросы, касающиеся собственности. Однако, прошу вас, продолжайте ваш допрос. Возможно, я смогу быть вам полезным. Холдер снова заглянул в свои бумаги.

— Находясь в доме, расположенном в Парадизе и принадлежащим Эду Давенпорту, не пытались ли вы взломать замок стола, открыть шкатулку и вынуть оттуда конверт, на котором имелась следующая надпись, сделанная Давенпортом: «Направить властям в случае моей смерти»?

Мейсон задумался.

— Вы можете ответить на этот вопрос?

Мейсон пождал губы, потом раздельно произнес:

— Имеется множество нюансов, связанных с данным вопросом. Я пытаюсь их мысленно классифицировать.

— Как например?

— Во-первых, — принялся перечислять Мейсон, — затронутый выше вопрос о праве на владение домом…

— Хорошо, хорошо. Условимся, — заметил Холдер, — что всякий раз, когда я говорю о доме Эда Давенпорта, я имею в виду обыденный смысл этих слов. И не будем решать спор о наследовании.

— О, нет, — снова возразил Мейсон, — это было бы устное соглашение, которое означало бы, что я отказываюсь от своих собственных слов. То, что приемлемо для нас с вами, коллега, может оказаться неприемлемым.., скажем, для какого-нибудь хладнокровного, расчетливого и безжалостного адвоката, отстаивающего интересы нового наследника.

— Какого еще наследника? — удивился Холдер.

— Как вам сказать… Я пока еще не знаю, кто бы это мог быть, хотя, к примеру, им может оказаться Сара Ансел. Сестра Сары Ансел была замужем за братом Уилльяма Делано. Теперь предположим — только в качестве гипотезы, — что имущество Делано не достается Мирне Давенпорт.

— Почему не достается?

— О, причины могут быть самые разные, например, в связи с вопросом — повторю, это только гипотеза, — связанным с убийством Уилльяма Делано.