Демон, дракон и другие личные проблемы
Шрифт:
– И в-третьих, – дракон заканчивал уже совсем тихим и спокойным голосом: – Ты больше не общаешься с Кьяром Ремером. Вообще. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Без споров и оправданий – просто не говоришь ему ни единого слова, а находиться можешь с ним в одном помещении только в моем присутствии. Я не глуп, Элея, и хорошо понимаю: не будь его поблизости, ты уже давно полюбила бы меня. Страсть к демону – это тяжелая болезнь разума, и я видел, как ты пыталась от нее излечиться. Но теперь вы снова постоянно третесь рядом, так выздоровление никогда не наступит.
Несмотря
– Но благодаря Кьяру я сейчас могу с тобой говорить… Он успел остановить этих животных за секунду до пыток.
– Знаю, – Грант кивнул. – И выразил ему признательность, в том числе золотыми монетами. Тот случай – это мои отношения с ним, не твои. Итак, ты согласна?
А куда мне деваться? Он же и силой принудить может, а изнасилование собственной наложницы в этом безумном царстве явно не считается преступлением. Сейчас к месту будет вставить, что у нас с демоном уже запущен общий бизнес? Или что я получаю от этого сотрудничества больше, чем собиралась когда-нибудь заработать на артефактах? А Грант от злости не разлетится на тысячу черноглазых пузырьков?
– Согласна! – твердо соврала я, благополучно спрятав от него взгляд.
Это не совсем ложь… Вернее, ложь, конечно, но у которой есть объективное оправдание. У нас с Кьяром останутся чисто деловые отношения, при чем тут страсть? Грант ведь только одного и опасается – что желание рано или поздно перерастет во влюбленность. То есть если этого не случится – а этого совершенно точно не случится – выйдет, что слово я не нарушила.
Абель вмиг смягчился:
– Тогда согласен и я. Надеюсь, что ты стоишь каждой минуты ожидания. Иди ко мне, возлюбленная Элея, я собираюсь заставить тебя захотеть ускорить события.
Он усадил меня к себе на колени и долго целовал, да и ласки его можно было назвать откровенными, если бы мы оба не оставались в одежде. Видимо, решил меня таким образом окончательно приручить или разогреть кровь юной девы, не познавшей еще настоящего вожделения. Вообще-то, со своей точки зрения, он поступал верно – будь на моем месте настоящая Элея, она наверняка в очень скором времени потянула бы его в спальню. У меня опыта было все-таки побольше – потому я технично подыгрывала, а сама соображала, как теперь убедить Кьяра переселиться в подпольный кружок.
Обещаний-то я надавала с три короба. Именно поэтому той же ночью очень тихо вышла из своей комнаты и спустилась на нужный этаж. Стукнула два раза, боясь привлечь хоть чье-то внимание. Демоны, видимо, спят чутко, поскольку Кьяр все-таки открыл – снова заспанный, недовольный и полуголый. Странно все-таки, что умелые поцелуи Гранта меня так не заводят, как эта платиновая прядь, небрежно упавшая на гладкую грудь.
– Пришла на полмесяца раньше за новой зарплатой? – предположил он, когда я под его рукой поднырнула и забежала внутрь.
Я показала два мешка с амулетами, тем оправдывая свой визит. Однако поговорить надо было о другом:
– Грант запретил мне с тобой общаться. Да-да, снова, но на
– Ну наконец-то… – протянул демон сквозь зевок. – Хоть высплюсь.
Он, скорее всего, не понял всю глубину моей проблемы. Пришлось рассказывать:
– У нас с ним сделка, и это одно из условий. Понимаю, как выглядит мое послушание, но выиграла я все равно больше. Раз уж все равно от должности наложницы не отделаться – я сдалась, но по своим правилам. Не я принимала первое решение, но расхлебываю последствия с наименьшими потерями. Кьяр, только не нужно меня осуждать или высмеивать!
Он, не глядя на меня, прошел к изящному консольному столику, налил из графина воды. Заговорил только после того, как осушил стакан до дна:
– Если ты все сделала правильно, то зачем так усердно оправдываешься? Тем более передо мной. Говоришь так, словно мы и дня друг без друга не протянем. Спятим от разлуки. Рано или поздно свихнемся от невозможности друг к другу прикоснуться или обменяться хоть парой фраз. Но ведь это не так. Ты вся провоняла им – сейчас ты мне неинтересна даже в качестве разовой любовницы.
Сказано-то верно, но почему при этом он смотрел не на меня, а продолжал пялиться в уже пустой стакан? Возникло странное ощущение, будто костер накрыли стеклянным колпаком – дело не только в том, что больше не греет, а в том, что с минуты на минуту потухнет. Мы оба попали в какое-то туманное оцепенение, которое почему-то страшно было нарушить каким-нибудь лишним словом… Но Кьяру простительно – я его снова посреди ночи разбудила.
Тряхнула головой, выкидывая из нее непонятные чувства, и перешла к тому, что хоть объяснить была способна:
– Я переживаю только из-за нашего предприятия. Дай мне адрес Жоржа, здесь меня рано или поздно застукают. Мы можем встречаться у него или через него передавать деньги и амулеты. Кстати, вот и они. – Я вновь приподняла мешки. – Здесь две партии, в синем – незаговоренные болванки. Надеюсь, завершишь сам, ведь это ты не позволил мне договориться со студентом. Понимаю, дело не царское, но как раз эти артефакты нужны и тебе. Гранта можно просить помочь с образцами, но если я подсуну ему сотню повторителей, то придется что-то объяснять. Я уже сама устала искать выход из этого тупика. Нам нужны четыре уникала без огромных запросов. Где их взять?
Наконец, он медленно повернулся. Некоторое время смотрел на меня, и я не понимала, что кроется за этим пристальным взглядом. Затем Кьяр неспешно проговорил:
– Солнце, у меня есть одна идея, но…
– Что? Говори! – оживилась я.
– Но мне плевать, – вдруг выдал он после короткой паузы. – Не буду лезть в ваши отношения. И какое мне дело до артефактов, вот честно? Вы как тараканы – вроде безобидные, но раздражаете. А именно тебя стало слишком много, ты буквально везде. Я никогда в жизни не чувствовал такую непроходящую усталость, как после знакомства с тобой. Как хорошо, что Абель решил тебя приструнить. Оказалось, он выполнил и мое желание. Не передавай ему от меня спасибо, но имей это в виду.