Демоны Кушань

Вайд Марика

Но почему же Цуймингуй не заговорил раньше, если знал о её присутствии? Какие игры затеял презренный демон?

— Эти струны поистине достойны того, чтобы любоваться ими, — хозяин главного дворца Кушань продолжал рисовать, не оборачиваясь к ней. — Я вложил в них души смертной, небожителя с острова Пэнлай и нескольких предателей из Асюло. Теперь Дьявольский цинь восстановил прежнюю силу. Поэтому и спросил — нравятся ли струны высшей небожительнице? Девять Сфер приложили в своё время немало стараний, дабы порвать прежние.

Люй Инчжэнь медленно выдохнула, стараясь

выпустить гнев наружу. Догадывается ли Цуймингуй, что она сейчас потеряла контроль над собой и только отравленный нижний даньтянь удерживает её от атаки? Наверняка знает! Поэтому сопровождало её всего два воина.

Глава Асюло и хозяин этого дворца из серого камня твёрдо уверен — она больше не опасна.

Малочисленный конвой и платье сродни плевку в лицо. Но выбор невелик: отказаться от наряда из розового шёлка и готовиться к рассеянию духа, либо подчиниться, на время смирившись с унижением. Пусть это платье делает её, как пленницу, ещё более жалкой в глазах демона, куда важнее знать, для чего она понадобилась на Кушань?

— Молчишь? — тихий смех пересёк комнату, больно ударив по самолюбию.

Рука Цуймингуя, лежащая на его пояснице, по-прежнему казалась расслабленной, а осанка горделивой. Люй Инчжэнь отвернулась, чтобы больше не видеть эту прямую, словно бамбук спину. Из них двоих только она кипит от гнева, теряя лицо, да ещё проклинает себя за слабость. Энергия инь превращает её в жалкую марионетку, живущую низменными страстями и эгоистичными желаниями!

Но так ли ценно достоинство, когда на игровой доске лежит судьба Трёх миров? Если демон решится напасть на Девять Сфер, рухнет всё.

— Если не хочешь отвечать, я пойму, — низкий голос Цуймингуя сочился пренебрежением. — Твоё тело слишком слабо, а разум теряет былую ясность. Трудно управлять чувствами. Но свой гнев ты должна обратить на Девять Сфер. Их вина, что ты оказалась на Кушань.

Кисть нежно касалась белого шёлка, оставляя там красивые абрикосовые лепестки. Они осыпались с цветущего дерева точно так же неотвратимо, как рушатся её надежды покинуть Кушань невредимой.

Демон не позволит уйти!

— Если Тёмный владыка ощущает мой гнев, он должен чувствовать и другое, — заметила Люй Инчжэнь, — мою веру в Девять Сфер.

— Это не вера, а глупость, — Цуймингуй отложил кисть и, приподняв рисунок над столом, принялся изучать его. — Девять Сфер обречены.

— В прошлом Небесный город устоял, и сейчас он неприступен для армии Асюло, — уверенно возразила Люй Инчжэнь.

Смотреть на рисунок в его руках становилось всё труднее — боль в висках нарастала, превращаясь в горячие вспышки: перед глазами появлялись и исчезали странные образы.

Сильные мужские руки с золотистыми наручами, подающие свиток. Скользящая под торопливыми пальцами белоснежная лента. Шуршание раскрывающегося бумажного листа. А на нём распущенные бутоны грушевого дерева, отяжелённые росой, в обрамлении изысканной каллиграфии. Она не могла прочесть стихотворение, но от одного вида иероглифов сжималось сердце.

—…кровь может не литься, — голос Цуймингуя привёл её в чувство — образы потускнели

и окончательно растаяли. — Если ты откроешь Великий барьер, я пощажу всех, сложивших оружие.

— Ещё не взялся за кисть, а уже ходишь с бамбуком в душе? — Люй Инчжэнь усмехнулась. — Не слишком ли глава Асюло самоуверен?

Цуймингуй положил рисунок на стол и, наконец, обернулся. В его глазах танцевали отражённые огоньки свечей или то были искорки гнева?

— Я не стану помогать тебе, — твёрдо пообещала она и… проглядела мгновение, в которое демон успел приблизиться вплотную.

Безжалостные пальцы сомкнулись на горле, не позволяя вдохнуть. А рука, коснувшаяся оголённой кожи, морозила ничуть не меньше зимней стужи. Совсем, как яд, проникший в нижний даньтянь!

— Зачем ты надела это? — зло выдохнул он, склонившись к её уху.

Люй Инчжэнь попыталась снять чужие пальцы с горла, но не смогла — они смыкались всё сильнее до тех пор, пока перед глазами не повисло багровое марево. И тогда наступила долгожданная свобода — Цуймингуй отшвырнул её к стене.

На пути оказалась медная курильница. Налетев на препятствие, она потеряла равновесие и повалилась на пол. Когда же локоть неудачно соприкоснулся с каменной плитой, послышался отчётливый хруст. Яркая вспышка в голове не позволила усомниться — сломана ключица.

— Никакого достоинства! — Цуймингуй разглядывал её, как плешивую зверушку, оказавшуюся на пути — зло и брезгливо. — Если хотела раздеться передо мной, следовало прийти во дворец голой.

— Если не хотел видеть меня такой, не следовало давать это платье, — в тон ему ответила Люй Инчжэнь.

Прикусив губу, она заставила себя подняться на ноги. Невероятная усталость вдруг навалилась на всё тело, делая его совершенно безвольным. В голове шумело, а перед глазами плыло. Хотелось лишь одного — скорейшего покоя. Только боль в плече не позволяла впасть в желанное забытье.

— Так хочется вырвать твою душу… Скажи, Владыка-страж, что мне делать с этим желанием?

В руке демона появился уже знакомый меч — тот, который асурам удалось похитить из Сумеречного зала дворца Дафэн. Коротким взмахом глава Асюло направил оружие в её сторону. Меч стремительно пересёк разделяющее их расстояние и замер у груди, нервно вращаясь вокруг своей оси.

— Хочешь ударить мечом? Сделай это! И тогда все асуры узнают, что в тебе нет и капли достоинства. Разве не слышал? Неуважение к врагу, всё равно, что неуважение к себе.

— Асюло одобрит. Не сомневайся, Владыка-страж, — усмехнулся Цуймингуй. — Они все ожидают дня, когда я разорву твоё тело на куски и скормлю орлам на Кушань.

Дьявольский клинок болезненно содрогнулся и со звоном рухнул на пол. По удивленному лицу Цуймингуя она поняла — то не было волей асура. Подняв меч внутренней силой, он снова бросил его в атаку. Клинок во второй раз налетел на невидимую глазом преграду — острие зависло в цуне от пленницы клана Асюло и… оказалось на полу.

Цуймингуй заставлял его нападать раз десять подряд, всё с тем же результатом — меч вместо её тела летел на каменные плиты.