Деревенщина в Пекине 2
Шрифт:
Бай Лу на этапе тезисов о государствах напряглась. В комнате виснет напряжённая, звенящая тишина. Кажется, ещё чуть-чуть — и действительно вспыхнет нешуточная ссора, причём по пустяковому поводу.
— Я лишь озвучила сугубо личное мнение, как гражданка своей страны, — До Тхи Чанг пытается разрядить обстановку. — И никому его, разумеется, не навязываю.
— Ладно, проехали. Действительнон е будем углубляться в бессмысленные политические споры, — усталая модель небрежно отмахивается. — Хотя во многом я с тобой категорически
Вьетнамка сжимает губы:
— У тебя серьёзные проблемы с элементарной математикой!
— Объясни, что не так? — равнодушно интересуется китаянка.
— Двадцать процентов, твои слова?
— Да. И?
— Я следила за твоим лицом, ты «забыла» уточнить — это не в месяц, а с одной партии.
Чашка в руке Бай Лу застывает в трети метра от рта.
— Если ты не имеешь опыта и клиентской базы, оборачиваешь всего одну партию в месяц — тогда да, двадцать процентов в месяц. А теперь представь отлаженную бесперебойная цепочку поставок, неснижаемые остатки на таможенных складах, пограничных терминалах, СФРХ. — До Тхи Чанг хмуро смотрит на собеседницу.
— Допустим.
— Если ты умеешь оборачивать партию за неделю, сумма профита значительно меняется.
Мысленно прикидываю озвученные цифры и впечатляюсь открывшимися масштабами. Тут же возникает закономерный вопрос в адрес своей соседки по комнате:
— Погоди, До Тхи Чанг, а куда вы тратили такие суммы?!
— Ну-у, во-первых, это всё-таки грязными, — вздыхает та. — Для начала, вычитаем из кассы затраты — то же оформление документов, всякие там взятки-поддержалки. Плюс до половины уходит местным — на благотворительность в провинции, откуда родом наши ветеринары и пограничники.
— Допустим, — киваю я. — А остальное куда девали?
— С какой целью интересуешься?
Мне просто любопытно, откровенно говорю об этом вслух.
— Не задумалась специально, денег много не бывает… Наверное, жили на широкую ногу, ни в чём себе не отказывали, — вьетнамка оживляется. — Ты вообще знаешь, сколько сейчас квартиры во Вьетнаме стоят? Стандартные апартаменты в закрытых жилых комплексах на юго-восточном побережье?
— Нет, конечно. И сколько же?
— Двести-триста тысяч долларов.
— Две-три тысячи за один квадратный метр?! — врезается китаянка.
— Да, причём это не предел. Иногда даже под полмиллиона встречаются, если совсем люксовые решения и верхние этажи.
— Да ладно? Почти как в Лос-Анджелесе?!
До Тхи Чанг отвечает раздражённым взглядом и демонстративным закатыванием глаз:
— Если не веришь, залезь в интернет, смартфон под рукой. Забей в поиске сайты наших агентств недвижимости, включи онлайн-переводчик. Бери сразу побережье.
— Хм…
— Увидишь сама, цены на приличное жильё в том месте действительно начинаются где-то от двух тысяч за квадрат. Сотка элитки — это уже четверть ляма. А в новомодных умных домах вообще
— Почти как Гонконг… Да, у вас ситуация на рынке недвижимости совершенно иная. Видимо.
— В смысле?!
— Ценообразование, мягко говоря, удивляет: в Китае тоже полно шикарных морских курортов, но цены на порядок ниже.
— Курорты у нас — просто загляденье, ваши в подмётки не годятся, — ровно заявляет До Тхи Чанг. — В отличие от пресловутого Хайнаня, нас почти не топит во время дождей и тайфунов в сезон куда меньше. Климат такой же мягкий, а кое-где и получше, чем в Таиланде. Плюс расположение. Цены на недвижимость выше ваших по совершенно объективным причинам.
Бай Лу медленными глотками пьёт остывший чай:
— Кажется, ты слабо представляешь, сколько на самом деле стоит квадратный метр на Хайнане. Советую воздержаться от поспешных выводов и громких заявлений, — она аккуратно ставит чашку на столик и поднимается с кресла. — Резюмирую: обещать ничего конкретного не могу, но к сведению приняла. Лян Вэй, я поговорю на эту тему с кем надо, обдумаю, взвешу.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Апартаменты семьи Ван.
Ван Мин Тао возвращается домой с очередной деловой встречи и практически бесшумно поднимается по лестнице на второй этаж. Проходя по коридору в сторону своего кабинета, он слышит телефонный разговор дочери. Ничего необычного, Япин постоянно с кем-то болтает.
Стоит бизнесмену коснуться ручки двери, как до его ушей долетают слова:
— Слушай, может, покалечим хотя бы? — звенит из-за стены голос дочери, в котором сквозит неприкрытое злорадство. — Начало учебного года на носу. Вот пускай деревенщина приедет в универ на инвалидной коляске! Будет знать, как отбирать у меня моё!
— Если ты действительно этого хочешь, я постараюсь всё устроить, — отвечает ей по громкой связи Хоу Ган, бойфренд. — Хотя-я, я бы лучше подкинул ему что-нибудь такое… Ну, ты понимаешь. Не хочу говорить вслух.
Ван Мин Тао замирает у двери, не веря своим ушам.
— Это ты сейчас про наркоту, что ли? — удивлённо переспрашивает Япин, в её голосе слышны ноты неподдельного интереса. — Хм, мысль! Чтоб он там сгнил за решёткой, осознавая, где его настоящее место. Хотя нет. Как-то слишком просто, что ли. Я бы хотела сполна насладиться зрелищем, как этот нищеброд будет падать всё ниже и ниже, пока не окажется на самом дне. Страдая и мучаясь при этом по полной, ха-ха!
— Закрыть его мы теоретически всегда успеем, — задумчиво тянет Хоу Ган. — Но можно убрать и другими способами. Например, сделать так, чтобы во всём Китае никто не захотел иметь с ним дела.