Деревенщина в Пекине 3

Афанасьев Семен

— Когда человек идёт на переговоры с силовыми структурами чужой страны, имея чёткую задачу вызволить заложника, давайте называть вещи своими именами — его главный и единственный приоритет заключается именно в скорейшем освобождении, всё остальное он даже в фокусе не держит, — твёрдо произносит он, подавшись вперёд. — Но совсем другое дело, если кто-то видит в этих переговорах не более чем очередной светский раут, удобный повод завязать полезное знакомство с перспективным контактом из местной верхушки.

Сохранять спокойствие для секретаря

становится всё сложнее. Совершенно очевидно, что эти двое с легкостью перешли от предположений к её искренним мотивам.

— Не думаю, конечно, что вы всерьёз положили глаз на замначальника, но вы и сами прекрасно понимаете. Подобные связи в высших эшелонах власти имеют свойство сохраняться и приносить дивиденды даже после выхода на пенсию, — продолжает Лян Вэй. — Получается, вы просто решили разыграть козырную карту личной заинтересованности. Только вот, боюсь, в патриархальной Корее у женщины шансы сойтись на равных с сильными МУЖЧИНАМИ мира сего, мягко говоря, весьма призрачны. Неужели вы сами этого не осознаёте?

— Только не надо читать мне лекции по страноведению, молодой человек, — чеканит Дэн Инчао, кривя губы в брезгливой ухмылке.

— И в мыслях не имел кого-то чему-то учить — я трезво смотрю на собственный возраст. Я наоборот рад, что мы с вами сейчас открыто обсуждаем сложившуюся ситуацию и сходимся в её оценках по ключевым пунктам. Мне глубоко безразличны ваши карьерные интриги и закулисные игры, но, черт возьми, на кону судьба нашего человека! И ваш, с позволения сказать, «творческий» подход к решению проблемы меня категорически не устраивает.

Собеседники меряются взглядами.

— Я отлично понимаю, что мои слова сложно доказывать, — Лян Вэй не моргает. — Но я также неплохо знаю, что такое мандатная комиссия и как в неё достучаться через департамент внутренней безопасности.

— Вы…

— Я не угрожаю, не давлю, просто поясняю позицию! — парень поднимает ладони. — Есть ещё органы и структурные подразделения в КНР, которые, мы все знаем, будут разбираться беспристрастно и вердикт их будет безошибочен.

Секретарь и студент снова сверлят друг друга взглядами.

— Если знать, кто они и иметь возможность постучать в нужные двери напрямую, — припечатывает студент политологии. — Поэтому я вижу всего три варианта.

— Какие?

— Второй и третий пока обсуждать не станем, давайте для начала сосредоточимся на первом. На встречу мы идём вместе с вами: по-китайски эти корейцы всё равно не говорят, тем более мы можем жаргонизмы использовать и фонетику, как с огурцом во рту. Если захотим, они нас не поймут. Мы должны участвовать, по крайней мере, поначалу.

— В чём? — устало спрашивает секретарь, всем видом изображая бесконечное терпение измотанного детьми воспитателя детского сада.

— Путать карты лично вам и мешаться не станем — мы все китайцы. Нам важно поприсутствовать на единственном этапе — постановка совместных целей и задач.

Сотрудница посольство

задумывается.

— В принципе, я готов ограничиться парой минут — если та сторона явится на встречу подготовленной, этого за глаза хватит.

— И всё?

— Да. Потом сразу встанем и выйдем, вы останетесь работать. Всё остальное нас мало интересует, — Лян Вэй улавливает ноту недоверия во взгляде собеседницы. — Нам нечего делить: вы — госслужащая и сотрудница силового блока.

— А вы?

— А мы — барыги-миллионеры. Частный бизнес, который сегодня становится примерно так же популярен, как во времена Культурной Революции. Вытащим дядю — вытащим и наши миллионы, соответственно, будем иметь возможность отблагодарить взрослому. Да, вы меня правильно поняли. Без подстав — хотя бы потому, что из моего учебного заведения больше половины выпуска с бюджета выходят вашими коллегами.

— Есть ещё те, кто учится на контракте, — машинально замечает секретарь посольства.

— А на Луне есть кратеры! Нам-то что? Я учусь на бюджете.

После этих слов безучастный взгляд Дэн Инчао оживляется. Ли Миньюэ бросает на своего спутника долгий и задумчивый взгляд, мысленно прикидывая дальнейшие варианты.

— Продолжайте.

— Приветствия, дежурные любезности и комплименты — это полностью на вас. Как, впрочем, и поиски точек соприкосновения через общих знакомых. Кстати, между делом есть смысл упомянуть Сим Хеджу из МИДа КНР — патриархи такого уровня в нашем регионе на слуху по-любому. Это ещё одна веская причина, почему моё присутствие необходимо. Вы просто не сможете правдоподобно изобразить естественное общение с ней на равных — вы не равны по статусу.

— А вы?

— А я — запросто. Мы действительно знакомы лично. Когда говоришь искренне о том, кого реально знаешь, энергетика разговора выглядит совсем иначе.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — сухо роняет Дэн.

— Не использовать козыри — глупо, а вы эту карту разыграть не сможете. Корейцы непременно попытаются прощупать истинный характер и степень теплоты ваших взаимоотношений с госпожой Сим. Это будет первое, на что обратят пристальное внимание. И вот этот тонкий момент я при всём желании не могу вам доверить.

— Допустим. Ну а дальше что? — ровным тоном интересуется чиновница, старательно скрывая раздражение за маской вежливого интереса.

— Если всё пройдёт нормально, и все останутся в конструктивном русле, за обменом виртуальными верительными грамотами последует постановка совместных задач. Что конкретно нам нужно — в какие сроки и какими инструментами свою часть будут делать они. В конце концов, чтобы оказать вам хоть какое-то содействие, корейцы должны будут как минимум подготовить официальные бумаги и разрешения. Скажем, если по ходу вам понадобится выезжать на место в компании местных полицейских для поисков пропавшего соотечественника, сами понимаете — одной вашей улыбки явно не хватит.