Деревенщина в Пекине 3
Шрифт:
До Тхи Чанг, до этого момента молча наблюдавшая за беседой, резко хлопает себя по лбу. На её лице появляется досадливая гримаса:
— Вот на таких глупостях хорошие люди и сыпятся в чужой стране, — в голосе сквозит раздражение. — Орать надо тише, золотые слова. Спасибо за этот великолепный урок.
Позволяю себе толику иронии в сторону непосредственной начальницы:
— Если опираться на литературные стереотипы, теоретически главный паук в центре паутины мафии вполне может оказаться довольно молодым человеком, даже и вроде меня. В жизни чего только не встретишь, — развожу руками. —
— Э-э-э?
— А что, привычный штамп. Тот, кто решает невидимые обществу проблемы теневого рынка, вполне себе может законно и добросовестно работать на какой-нибудь незамысловатой должности, связанной с общением — официант, администратор, сторож. Идеальное прикрытие, если подумать.
Чэнь Айлинь бросает на меня пронзительный взгляд. В её глазах отчётливо читается настойчивое требование ответить на незаданный вслух вопрос.
— Уходить из ресторана точно не планирую, — качаю головой. — Хотя бы потому, что благодаря этой работе у меня есть квартира в центре города, причём, можно сказать, бесплатно. Какой дурак захочет добровольно отдавать полторы тысячи долларов в месяц за сопоставимое жильё? — веду рукой. — Солидный небоскрёб, сговорчивый консьерж. Приятная соседка, — подмигиваю Чэнь.
— Любая соседка с такой квартиранткой актуальность однозначно утрачивает, — админ кивает на До Тхи Чанг.
— Не нужно за меня решать. Если у тебя такие хорошие уши за общей стенкой, ты должна отлично знать: спим порознь, между нами ничего не было. Не потому, что не было возможности, — уточняю, хотя этого не требуется, — или мне отказали. Совсем по другим причинам. Я бы даже назвал их принципиальными.
Чэнь Айлинь косится на вьетнамку. Та, демонстративно не замечая чужого внимания, неторопливо заваривает ароматный чай, тихонько напевая что-то на родном языке. Тонкие пальцы ловко управляются с посудой, лицо бесстрастно.
— Если честно, я и сама удивилась, — Чэнь слегка понижает голос. — Обычно в твоём возрасте думают только об одном, извини за прямоту. А тут такие грамотные и взвешенные решения, несмотря на красивую девчонку под боком. Удивительно.
По сосредоточенному лицу вьетнамки видно — она усиленно пытается уловить суть нашего разговора, но быстрая китайская речь для неё пока слишком сложна. Закончив с приготовлением чая, моя напарница по бизнесу плавной походкой подходит к нам, удерживая на вытянутых руках поднос с тремя чашками на блюдцах.
Мы благодарно киваем, админ делает маленький глоток:
— Не могу удержаться. Почему ты всё-таки не стал с ней спать?
— Понимаешь, — верчу посуду в руках, вглядываясь в своё отражение на янтарной глади, — старики говорят, приоритеты нужно выбирать: либо вместе деньги делать, либо развлекаться. Можно по-настоящему хорошо только одно из двух. К тому же, она как-то обмолвилась, что относится к близости как к работе, обязанности. Да, она не против отблагодарить именно что физически — поначалу у неё ничего другого и не было — но пошла бы на это она исключительно чтоб не быть в долгу. Не вкладывая душу, совершенно.
— Интересные мысли для твоего возраста.
— По-настоящему хорошие отношения — это когда полностью совпадает в трёх
До Тхи Чанг внезапно подаёт голос:
— Последнюю фразу наконец-то разобрала. Специально для тебя объясню. Очень многие женщины устроены так, что вот это, — она тоже касается сердца, — подчиняется вот этому, — указательный палец упирается в висок. — Мозг рулит. И это никоим образом не влияет на мою надёжность, как спутницы по жизни. Да, я никогда никого не любила и сейчас не люблю, не буду этого скрывать.
— … Всё ещё впереди! — торопливо вклинивается Чэнь Айлинь.
— Ну, не зарекаюсь конечно. Если верить всяким сопливым литературным сказкам, то любовь — это такая необъяснимая штука, бац и ты уже по уши сохнешь по кому-то, а жизнь без этого человека мигом теряет всякий смысл, — До Тхи Чанг глумливо ухмыляется. — Если честно, я совершенно не представляю себя в таком сценарии. По-моему, пустая трата времени, сил и ресурсов, а отношения целесообразнее строить на других точках опоры. Так что да, Лян Вэй, ты очень верно сформулировал, я предпочитаю обходиться двумя составляющими против твоих трёх, — одна её ладонь опускается ниже живота, вторая касается лба.
Админ переводит взгляд с вьетнамки на меня и обратно.
— Про сердце в моём случае речи нет, — продолжает До Тхи Чанг. — Повторюсь, проблема не в тебе, а в моих персональных настройках личности, если по-научному. Надеюсь, правильно сказала. Но мне всё равно немножко непонятен твой ход мыслей…
— Да и не надо. Я тебя не подводил до сих пор и денег твоих не прошу. Даже наоборот: не трачу ничего из того, что ты мне сбрасываешь, храню на отдельном счёте.
— Ладно, я всё поняла, — скромно потупившись, замечает соседка. — Помимо любопытства насчёт Ли Миньюэ хотела узнать, вдруг у тебя в планах в ближайшем будущем уволиться. Ввиду твоего каскадного взлёта, к-хм, по социальной значимости, не говоря уже про финансы. Мне казалось, близок тот день, когда ты забьёшь на обычную работу.
— Не забью точно. По крайней мере, ближайшие лет пять, пока учусь. Даже когда миллионером стану, всё равно продолжу работать. Единственное, возможно, буду договариваться с тобой на половину смены или четверть. Придётся за квартиру доплачивать больше, но ничего, справлюсь.
Чэнь Айлинь кивает:
— Извини, что засыпала вопросами. Мне это важно знать.
Не успеваю ответить, как телефон вновь принимается настойчиво звонить.
— Видимо, Ли Миньюэ что-то забыла сказать, — опускаю глаза.
На экране — незнакомый номер. Контакт звонящего без фото, вместо имени — прозвище.
— Слушаю?
— Лян Вэй, привет. У меня к тебе дело, — раздаётся бодрый женский голос.
— Для начала представьтесь, — проявлять дружелюбие к анониму не тороплюсь.
В динамике слышится недовольный вздох, после которого телефон уведомляет о переходе обычного голосового звонка на видеосвязь.
Заметив это, Чэнь Айлинь понимающе улыбается и, помахав мне рукой, бесшумно направляется к двери.