Держи меня крепче
Шрифт:
– Серотонин!
Мы вдвоем уставились на него недоуменно:
– А?
– Гормон счастья – это серотонин, – с видом знатока пояснил Артем, опускаясь на ноги. До этого он болтался, повиснув на руках охранников, как это обычно делают дети, сопровождаемые взрослыми – стоя между обоих родителей они, ленясь самостоятельно передвигать ноги, нахально висели на их согнутых локтях. Вот и Шерхан решил добраться с комфортом.
Ах, какие молодцы охраннички! Оторвали моего вероломного суженного от этой лживой (а какой еще может
Обратив внимание на подчиненных, которые привели Артема, мэр переговорил с ними, в то время как мы с Артемом перекидывались убойными взглядами. Во время разговора на лице Валентин Владимировича блуждало дикое удивление, затем он изобразил им жестами «кыш» и его люди испарились, оставив нас втроем.
– А по-моему гормон счастья – это кокаин, – разулыбался Валентин Викторович, полностью уверяя меня в своей абсолютной раздолбайности.
– Ха, – оценил шутку Шер, – Ваш вариант мне нравится больше.
– Ты наркоман? – подала голос я, обнаружив еще один великий минус этого эгоцентричного болвана. Скоро в блокнотике список сделаю «Недостатки мужа» (думаю столбик «Достоинства» будет пустовать).
– Ну, в какой-то мере… да! – плюхнулся он на стул вдалеке от меня.
Наркоша? Божечки! С кем я связалась?
– Танцевальный наркоман, – потрясая перед моим носом нехилой папкой, извлеченной опять-таки из необъятного стола, поправил глава.
Я с облегчением вздохнула, а Шер заинтересовался папочкой:
– А что это у Вас в руках?
– Досье, – не стал скрывать Валентин Владимирович. – На вас, – и, не давая Шеру попыток пофонтанировать на эту тему, типа «Как Вы посмели?», он сменил предмет разговора: – Кстати, с моей дорогой гостьей мы перешли на «ты», так что ты тоже включайся, окей?
– Класс. А как лучше: просто Валя или… Валечка? – иронизировал Артем со смешинкой в глазах. Подобная фривольность в отношении высшего государственного чиновника и ему была не по душе. Впрочем, думаю, мэр и сам это понимал.
– А как лучше звать тебя: Тёмочка, как называет мама, – опа, в его досье даже такие подробности есть (почитать бы…), – или все же Тёмушка? – не остался в долгу наш придурковатый мэр. А я-то ошибочно предполагала, что придурковатый у нас только… Тёмушка. Ха-ха! Они оба друг друга стоят. А вдвоём так вообще – сила!
И все равно в моей голове все это не стыковалось. Тут нет логики! А может это клон нашего мэра? Такое же бывает, что видные политические деятели нанимают для собственной безопасности людей-актеров, которые притворяются ими. Хотя наш мэр вроде никому еще дорогу не переходил, чтобы начинать беспокоиться о собственном здоровом существовании. От него всегда исходит только добро и забота об окружающих. Если только другие политики сохнут от зависти и записываются с нестройные ряды его хейтеров… только в этой ситуации могу предположить
Мой принц ощетинился парой сотен выпущенных разом, как у беременного дикобраза в период формирования плода, иголок:
– Меня лучше не звать. Надо будет – сам приду.
– Значит, разобрались, – весело подытожил сияющий как медный таз мэр.
Затем он усадил нас обоих рядышком (каких ему это стоило усилий – и моральных, и физических, что в пору было вызывать охранников, чем он нас впоследствии и напугал, так что пришлось покориться воле владыки) и, заняв место напротив нашей «счастливой» парочки, устроил нам допрос с пристрастием:
– Дорогая чета Охренчиков! – на нашей фамилии он «поперхнулся», а вспыльчивый Шер сразу окрысился – так ревностно он относится к своей умопомрачительной фамилии. На его месте я бы родителям, одарившим таким восхитительным подарочком, сказала огромное спасибо и ноги бы лобызала в припадке истерии, который замаскировала бы под буйный экстаз (хотя с такими настроениями, ровно сидя на попе на своем месте, сейчас самое время лобызать ступни Артему), а вот сам Шерхан в своем извращенном фэмили нэйме ничего предосудительного не видел и, видимо, был уверен, что она имеет свое происхождение от замечательного прилагательного «охренительный». Наивный…
Не уделяя должного внимания потугам сидящего около меня парня, чья раскаленная негативная аура чуть ли не жгла мою нежную кожу, Валентин Владимирович продолжил свою речь риторическим вопрошанием:
– Как же вы докатились до такой жизни?
– Какой? – хором поинтересовались я и Шер, делая вид, что мы как бы не при делах.
– Такой, – он объял руками окружающее пространство.
– Теперь стало значительно яснее, – пробурчал недовольный ворчливый дед Артем.
– Да ладно вам, ребят, – взглянув на наши кислые мины, продолжил мэр, – не делайте вид, что вам не по душе семейная жизнь. К тому же, я не верю в случайности.
– Вы о чем? – не поняла я.
– О том, что вы случайно, – на этом слове он изобразил руками кавычки, – поженились. Случайности не случайны.
– Логичности не логичны, – фыркнул Шер.
– Не знаю, к чему это сейчас было сказано, но вы у нас молодожены в любом случае. Устройте себе медовый месяц, радуйтесь жизни! А вы летом тухнете в расплавленном городе! Вот уж у кого ни капли логики.
– Послушайте, но Вам-то какая выгода с нашего брака?
– Солнышко, мы же перешли на «ты», – заботливо напомнил мне глава. – Мне нет никакой выгоды. Все ради вас. Считайте, я крёстный папочка ваших отношений, – мифических, блин. Мне и моего папочки, который идет в комплекте с дядей Максом, предостаточно. Валентин Владимирович шутливо погрозил нам пальцем: – И папочка не любит, когда ему «выкают» детишки.
– Есть, сэр, – приставил руку к голове паясничающий Шерхан.