Держи врага ближе

Джейкобс Хэйли

Желать ему лучшего будущего? Отойти прочь и позволить какой-то девице занять мое место?

Нет.

Я хочу владеть им целиком и полностью. Как плетущая свою паутину паучиха хочу опутать ею его целиком и не дать выбраться.

Мне надоело думать, настоящие ли это чувства или просто отговорка, потому что такие отношения позволят мне ощутить себя прощенной за то, что было в прошлом. Пусть так. Плевать.

Мне хочется поглотить его словно я зыбучая топь, из которой не выбраться. Завладеть им без остатка.

Ты – мой. Тебе нельзя

уходить, нельзя меня бросать, нельзя исчезать из виду и вести себя как ни в чем не бывало, прикрываясь словами извинений и благодарности.

Я не Данте, мне далеко до его невинной раболепной любви. Мне не хочется быть учтивой и вежливой. Это притворство, от которого я устала.

Я буду преследующей собственные низменные интересы эгоисткой, не дам ему сбежать, не дам освободится. Эш – не рояль из моего детства. Он не кусок искусно обработанной древесины, а живой человек из плоти и крови.

Отпустить? Отказаться? Дать ему уйти и покинуть меня? А если он меня забудет? Если пройдут года, и он не сможет вспомнить моего имени, если я останусь в его памяти мимолетным человеком, которого он повстречал на своем пути?

Я не могу его уничтожить, не могу сделать вид, что ненавижу, да и не хочу я так поступать. Отпускать из жизни то, что мне дорого и то, что я до помешательства люблю…совсем не хочется.

Больше не сбежишь.

Я хочу знать. Хочу знать о тебе все.

…как ни старайся, а от меня не уйдёшь. Всё равно тебе придётся меня полюбить.

Приподнимаю уголки губ.

Вот же подлец.

23

– Как-то мрачновато.

Сойер оглядывается, старый храм не выглядит как безопасное место. И уж точно он не походит на привлекающую паломников религиозную святыню. Отсюда хочется побыстрее унести ноги. У меня закрадывается нехорошее предчувствие.

Мы встали с рассветом, но добраться до вершины смогли только ближе к полудню. К счастью, солнце сегодня скрыто за пеленой пасмурных туч, одним делающим восхождение в гору на порядок труднее фактором меньше.

Здание, некогда служившее храмом богине, представляло собой каменные стены с покосившейся, а местами и вовсе прохудившейся до дыр крышей, разбитые ступеньки крыльца и испещренные трещинами мраморные плиты, сквозь которые успели прорости упрямые стебли травы.

Узоры и роспись внутри были едва различимы, в окнах, сквозь которые гулял ветер, не было и намека на витражи, кроме десятиметровой статуи богини, покрытой слоем пыли и паутины, мебели не было.

Сойер и остальные солдаты, составляющие мой небольшой отряд, не спешат входить глубже внутрь, и остаются рядом с выходом, проверяя ниши, где когда-то были статуи поменьше, и другие комнаты.

Я хмурюсь и медленно прохожу вперед, к подиуму, над которым возвышается застывшая

в камне женская фигура с праведным лицом. Там, где, вероятно, должен был находится алтарь или кафедра для проведения службы, каменный пол покрыт какой-то грязью бурого цвета.

Приседаю и касаюсь кончиками пальцев отличающейся от остального пола плиты.

Это кровь.

Проглатываю поступивший к горлу ком и поднимаюсь на ноги.

Темные маги затаились, но не исчезли. После свержения тирана их мало, но это не значит, что они канули в лету. Затаились в глуши и тихих уголках империи, ожидая своего часа.

Возможно, что Хизер, Селеста и Элоди во время своего летнего путешествия по горам наткнулись на одну из таких сект и оказались жертвами их мерзких ритуалов.

Этот храм явно долгое время служил пристанищем подпольных темных магов. Может, то, что случилось здесь, не предавали огласке, чтобы не вызвать среди населения панику? Как ни крути, все давно привыкли к мирным временам, перевернув страницы мрачной истории, когда страной правил ужасный человек, а темные в открытую творили бесчинства.

Одно лишь то, что эти монстры, которыми пугают нынче детей, снова вернулись, способно повергнуть общество в состояние хаоса. В оригинале истории после войны Эш, вставший во главе черного ордена, охотился в том числе и на темных магов, и избавлялся он от них тихо, без огласки.

Поднимаю голову и всматриваюсь в строгое лицо богини. Она стоит в струящемся платье, прижимая одну руку к груди, а в другой держа копье, направленно куда-то вверх.

Может ли быть здесь одна из трех реликвий? Вряд ли это сама статуя, уж больно велика. Но ничего другого в этом давно покинутом и разграбленном храме нет.

Может, орудовавшие здесь темные нашли и забрали этот наделенный силой предмет? С началом войны и приходом на земли Лэнгделла врага им, как и всему окрестному населению, пришлось в спешке бежать с насиженного места.

– Так-так, поглядите-ка, кто здесь у нас?

Незнакомый мужской голос заставляет напрячься. Сжимаю в руке давно уже покинувший ножны клинок. Из ниши в тени статуи выходят несколько человек, их предводитель до ужаса похож на моего друга и однокашника Рояла.

– …Как? – вырывается у меня шокированный возглас.

Еще несколько мгновений назад кроме нас здесь не было никого, нельзя было почувствовать присутствия чужаков.

– Не вы одни можете пользоваться артефактами.

Устройство для отвода глаз и маскировки. Хитро. Мысленно ругаюсь, пеняя на собственную недальновидность.

Разглядываю принца Йозефа.

На первый взгляд, если не присматриваться, он действительно похож на своего кузена. Однако, при более детальном рассмотрении, в глаза все больше бросаются различия. Наследник аргонского трона выше и грузнее моего друга, его волосы темнее, чем у блондина Рояла, и глаза у принца черные, словно бездонные дыры, в них совершенно нет тепла или капельки доброты.