Десять тысяч стилей. Книга одиннадцатая
Шрифт:
Перед Искандером появился бандит Гун. Сняв с пояса кусаригаму, он начал угрожающе раскручивать груз.
– Интересные у тебя противники в реальности, – хмыкнул Искандер.
– Он без техник, – предупредил Ливий. Кивнув в ответ, Искандер подготовился к бою.
Разумеется, Завоеватель Запада тоже не применял техники в бою с Гуном. Но Искандер победил довольно быстро, ведь сражался копьем. Против Завоевателя Запада у Гуна не было и шанса, но бой продлился долго – целую минуту. Давала о себе знать непредсказуемость кусаригамы.
Когда Ливий открыл глаза, прошло не больше трех минут.
Разница во времени была и раньше, но с Сатурном Ливий мог еще сильнее разорвать дистанцию. Тренировки в Божественной медитации становились до ужаса эффективными.
«Но с остальным есть проблема».
Тело развивалось медленно. Ядро – тоже, ведь у Ливия не было ни времени, ни возможности создать воронку. Работая на Бокэцу, Волк совершенствовал стиль боя посохом. Рано или поздно Воля Посоха пробудилась бы, все усилия смогли бы окупиться, но Ливий не любил стоять на месте. А в развитии тела и Ядра именно это и происходило.
Техника Небесного Генератора создавала энергию, которую Ливий направлял на развитие тела. Для Ядра требовалась земная и небесная энергии, их Волк старался черпать в любую свободную минуту. Конечно, этого было мало. Поэтому тело развивалось быстрее, пусть пока и не догнало развития Ядра – в той пещере на северном краю Империи Красного Солнца Путь Ядра вырвался вперед, обогнав Путь Дракона. Но Ливий чувствовал: еще немного, полгода, может, год – и в теле произойдут невероятные изменения. Может, он предчувствовал генерацию. А может, нечто совсем иное.
Глава 17. Мастер Ицу
Иногда Ливий помогал Кономи. Бандит Гун пытался сблизиться с ней, как с единственной девушкой в Бокэцу, но Кономи была неприступна. Игнорировала она и остальных. Лишь одному Ливию она позволяла работать с собой – по причине квалификации. И Волк не упускал момент.
Кономи была кладезем полезной информации о механике. Большую часть времени девушка работала над прибором с невероятно сложным устройством. Внешне он представлял из себя деревянный коробок примерно пятнадцать на пятнадцать сантиметров, в то время как внутри скрывалось истинное совершенство магомеханики. Работа Кономи протекала медленно. Боясь ошибиться, она десятки раз перепроверяла схемы и магические письмена, иногда часами сидя над коробком, только чтобы спустя долгое время слегка скорректировать одну шестеренку. Ливий помогал, как мог, при этом не в силах понять, в чем суть устройства. Рассказывать об этом Кономи не собиралась. Все, что смог выяснить Ливий – коробка генерирует энергетическую волну. Что за волна и как она работает, Волк не знал. Но ему казалось, что вряд ли коробок – оружие.
Кроме того, Кономи создавала магомеханических самураев.
– У меня есть двадцать ядер. Неплохое подспорье, – объяснила она.
Работая с механизмами, Ливий погружался в себя. С каждым разом он становился все лучше, и Кономи это отлично видела. И в один день, когда в укрытии не было никого, кроме них двоих, Ливий задал вопрос, попутно ковыряясь в корпусе самурая:
– Кономи, а почему ты присоединилась к Бокэцу?
Ливий не знал только причину механика. Сначала Кономи не ответила – Волк привык к тому, что она игнорирует
– Мастерская Соби допустила ошибку, – наконец, сказала Кономи.
– Ошибку?
– Да. Мы совершили ошибку, но исправить ее не можем. Мастерская Соби пользуется расположением Императора. Мы не можем выступить против него. Для этого выделили меня – я могу помочь Бокэцу. Вот и все.
Девушка отложила механический блок и уставилась в нарисованную мелом схему.
– Выходит, исправляешь ошибку мастерской Соби?
– Ошибка мастерской – это и моя ошибка. Я – часть Соби. Поверь, это не пустые слова. Можно сказать, что я – доверенное лицо главы мастерской Соби. Поэтому у меня столько ядер, – с усмешкой постучала ключом по самураю Кономи. – Остальное тоже мне вручили. Хоть представляешь, сколько все эти книги стоят?
В той части укрытия, которую Кономи превратила в мастерскую, было много книг. Никакого порядка не существовало: полезные книги лежали под рукой, а те, в которых механик не нуждалась, были свалены в кучи.
– Думаю, что много, – сказал Ливий, посмотрев на книги. Листать их было бы верхом невежливости. Но даже если бы Волк захотел, то не смог бы прочитать книги Кономи. Все они были написаны тайным шифром, который знали только члены мастерской Соби. Ливий смог бы его расшифровать, но не было ни времени, ни возможности.
«Хм, а это что?».
В то время как остальные книги беспорядочно валялись, одна аккуратно стояла в стороне. Скорее всего, Кономи принесла ее вместе со всеми, но даже ни разу не открыла. Ливий заинтересовался.
– О чем она? – спросил он, показывая книгу Кономи.
– Вот надо тебе всюду нос свой сунуть?
Несколько секунд Кономи размышляла. С первой их встречи на острове Каму девушка переменилась. Кономи устала. Долгая работа над прибором истощала ее, и бойкий характер уступал место спокойствию.
– Наша редакция Байарской книги, – наконец, сказала Кономи. – Прошлая глава создала эту версию, совместив с методами мастерской Соби. Под запретом. Никто из наших механиков не станет ею пользоваться.
«Байарская книга? – удивился Ливий. – Здесь, на Востоке?».
Когда-то давно Волк почти получил оригинал Байарской книги Заемной Души. Тогда Ливий был главой отряда «Ива» и участвовал на аукционе империи Дин. Аркюса не хватило. Тогда Ливий вломился в дом женщины, которая выиграла ставку, но незнакомка оказалась слишком сильна. Пришлось отказаться от Байарской книги. Взамен Ливий получил ценную информацию.
И вот, спустя много лет, Байарская книга вновь всплыла в жизни Волка.
– Методы мастерской Соби и Байарская книга… Перенести душу в механизм?
Кономи зорко глянула на Ливия. Он понял слишком много – больше, чем механик хотела рассказать.
– Именно.
– И ты могла бы это сделать?
– В теории. Но не стала бы ни за какие деньги. Ни один механик Соби этого не сделает, техника под запретом.
– Тогда почему тебе дали эту книгу?
Вопрос поставил Кономи в тупик. Несколько мгновений она переводила взгляд с Волка на книгу в его руке, чтобы затем медленно и задумчиво кивнуть.