Десять тысяч стилей. Книга одиннадцатая

Головань Илья

Эцуко была особенной. Кицуне с красным мехом рождается очень редко, всего одна на десять тысяч. И такой девушке-лисице не суждено выжить в Империи Красного Солнца.

Цвет, позволенный лишь Императору. Любой самурай зарубил бы Эцуко, увидь он ее. Живя в горах, Эцуко могла не бояться за свою жизнь. Любящая мать – трехвостая кицуне с огненно-рыжим мехом – оберегала ее от всех напастей, а Эцуко росла и становилась сильнее.

Все шло хорошо, пока не пришли самураи.

Мать сражалась отчаянно. Не стоит недооценивать многохвостых кицуне – она успела убить двоих самураев, прежде чем ее

изрубили на части прямо перед Эцуко.

Девочку не тронули. Ее красный мех был плевком в лицо Императора, а значит, Эцуко стоило казнить на виду у тысяч людей. Ее, с застывшим на лице выражением ужаса, заковали в кандалы и поволокли в город.

Ночью Эцуко привязали к дереву. Сбежать она не могла. Лагерь ярко освещали костры, самураи не боялись ёкаев, но когда пошел дождь – появились враги.

Нет, не ёкаи пришли на помощь Эцуко. Люди. Бунтовщики даже не знали о кицуне с красным мехом – все, чего они хотели, так это убить самураев. И девочку, привязанную к дереву, не заметил никто.

В этот момент в Эцуко проснулось чувство мести. А вместе с ним – желание жить. Острыми зубами она перегрызла веревку и побежала в лес.

Через три дня Эцуко смогла разбить кандалы камнем. Еще через три – смогла поймать кролика, которого съела сырым. Оголодавшая девочка брела по лесу, думая лишь о том, как дожить до следующего дня.

Спустя месяц Эцуко увидела деревню. Больше девочка не доверяла людям, помня, что сделали с ее матерью. Хвост Эцуко распушился и обрел белый цвет. Магия кицуне, сила, унаследованная от демонов-лисов, пылала в Эцуко в десятки раз сильнее, чем у других девушек-лисиц.

Первым ее увидел мужчина – одинокий работник прядильной мастерской. Магия кицуне помогла Эцуко соблазнить мужчину, и уже на утро он был мертв.

С тех пор прошли многие годы. Белоснежной лисице пришлось через многое пройти, прежде чем она обрела связи, силу и влияние. Для Эцуко люди не значили ничего. Сначала она убила всех, кто был виновен в смерти ее матери. На кицуне по-прежнему охотились – Эцуко смогла объединить их. Даже Сегуну пришлось считаться с ними – во многом благодаря услугам, которые Госпожа Белой Удачи оказывала властям. Поселившись в Йорокоби, Эцуко создала «Белый Хвост». Кицуне наконец-то получили дом.

Часто жизнь Эцуко оказывалась на волоске, но в последний момент удача никогда не отворачивалась от нее. Госпожа Белой Удачи – так ее прозвали другие кицуне, потому что она принесла им удачу. Но Эцуко всегда считала, что это имя олицетворяет ее саму. Удача остальных – это просто тень ее собственной удачи.

С каждым годом Эцуко становилась сильнее. Благодаря магии кицуне она соблазняла мужчин и женщин, чтобы поглотить их силу. Эцуко владела совсем не безопасным методом двойного развития, который практикуют многие идущие. Вместо этого она применяла особый способ развития – односторонний и доминантный. Многих мужчин Эцуко «высасывала» досуха. Очарованные ее магией, они до последнего глупо улыбались в постели, пока их истощенные тела не падали замертво. Женщин Эцуко оставляла в живых. Развлекалась она и с кицуне, правда, не лишая сестер силы – хватало и обычного метода двойного развития.

Кого-то Эцуко не трогала, даже если сильно хотела. Одних подчиняла

своей воле, «высасывая» понемногу. Кого-то убивала сразу. У Госпожи Белой Удачи был целый гарем из женщин и мужчин, позволявший ей, полуёкаю, уверенно набирать силу.

Шлейф из убитых мужчин стелился за Эцуко, и Госпоже Белой Удаче было на это все равно. Выходя на новый уровень силы, она обретала новый хвост. Когда Эцуко получила седьмой хвост, то поверила, что может охмурить любого мужчину. Там, где не хватает магии, можно помочь ароматическими препаратами, алхимией и даже специальной музыкой. Проживая на верхнем этаже «Белого Хвоста», Госпожа Белой Удачи ждала новых жертв, пока не столкнулась с ним.

Чиновник пятнадцатого ранга, Ли Волк. Его аромат был слишком сильным. Эцуко догадывалась, что человек перед ней – сильнее, чем кажется. Но она не ожидала, что он сможет противостоять ее чарам.

О Ли Волке не знали почти ничего. Но с того самого дня Госпожа Белой Удачи не унималась, пытаясь найти хоть крупицы информации. Этот человек был другим. Настолько другим, что Эцуко даже не видела в нем человека – ненавистного и гнусного. Жадность переплелась со странным чувством, похожим на поклонение. Унаследованное от демонов-лисиц чутье вопило, и Эцуко понимала – это именно тот человек, которого она искала долгие годы, даже не зная, что ищет.

Он мог помочь завершить ее месть. Ни одного живого самурая, из убивших мать Эцуко, не осталось. Как не осталось и отдавших приказ. Но все же Эцуко знала: месть не завершена, пока не уничтожен сам корень бед ее народа.

На разговор мастер Ицу пригласил в дом. Жилище было простым, зато все стены украшало оружие. Его у Ицу было вдоволь, причем любил мастер с южных островов оружие не самое типичное для Востока. Здесь не было ни катан, ни нагинат, зато хватало экзотики. Кусаригама, нунчаки разных размеров, короткое копье, щит из панциря черепахи, дубины с выступающими в сторону перекладинами и странные кинжалы-саи с завернутыми в дополнительные острия гардами. Цепь с грузом, веревка с грузом, посох, трехзвеньевой цеп и, как вишенка на торте, самое обычное весло.

Хироюки арсенал совсем не удивил. И, пока Ливий разглядывал оружие, самурай начал убеждать Ицу.

– Знаю этого Сороку, – кивнул мастер, выслушав речь Хироюки. – Я так понимаю, вас поддерживает Сегун?

– Немного, не напрямую, – ответил самурай уклончиво.

«Хм?», – удивился Ливий. Хироюки явно хотел показать, что за Бокэцу не стоит Сегун. Но зачем?

– Не утруждайся. Если так говоришь, значит, хорошо знаешь, кто я такой. А раз знаешь, то понимаешь, что мне претит работать что на Императора, что на Сегуна.

Хироюки кивнул. Он явно не рассказал Ливию всего.

– Я не выступаю со стороны Сегуна. Я хочу вернуть Империи Красного Солнца баланс, – сказал самурай.

– А мне что с того? – грозно взглянув на Хироюки, спросил Ицу. – Пусть эта империя хоть на обед ёкаям пойдет.

Мастер с южных островов не собирался присоединяться к сопротивлению, но не потому, что он поддерживал Императора. Ицу одинаково презирал обе стороны.

– Тогда как насчет такого предложения? – спросил Хироюки и протянул Ицу свиток.