Десятка Лоу
Шрифт:
— Лоу! — зашипела Генерал. — У нас нет времени, поднимайся.
Я открыла глаза. Она стояла надо мной, с усилием держа тяжелый бластер. Я неуклюже поднялась на ноги.
— Достань оружие, — скомандовала она.
Я подошла и зашарила под исцарапанным мигающим навигационным экраном. Весь пол вокруг кресла пилота представлял собой свалку из пепла, оберток от протеиновых батончиков и старых рекламных проспектов. Провода под панелью тоже болтались как попало, будто их много раз выдергивали и чинили. Нащупав промасленный металл и пластик пистолетов, я чуть не отскочила в отвращении. Пришлось
— Хорошо, — сказала Генерал. На ее исцарапанном и покрытом грязью лице не осталось ни кровинки. — А теперь скажи ему, куда лететь.
— А ты что, не знаешь? — весело удивился пилот. — Зачем тогда угонять?
Он казался странно расслабленным под дулом пистолета. Я пригляделась к нему повнимательнее, к одежде, драным джинсам, ботинкам с незавязанными шнурками. Никаких татуировок, которые бы говорили, что он относился когда-то к Согласию. Ни шрамов после тюрьмы на шее, ни медальонов, которые бы говорили о его участии в какой-нибудь повстанческой группе. Черные, давно немытые волосы, усы и редкая борода говорили скорее о лени, чем о стиле. Одиночка, значит. Что же он делал в Шахте? Он мельком поглядел в мою сторону и переложил незажженную трубку из одного уголка рта в другой.
— Смотреть вперед, — скомандовала Генерал. — И мы не угоняли твой корабль. Мы его экспроприировали во временное пользование. Совсем другое дело.
— А, хорошо. Просто это ружье у тебя в руках слегка сбивает с толку.
— Заткнись. На борту еще кто-то есть?
— Только я.
— И что ты делал в Шахте один?
Мужчина улыбнулся. Хорошие зубы, свои, не из фибергласа или стали, как у многих тут.
— Дожидался груза, — ответил он. — Я курьер. Свободный художник.
Ну конечно. Устало рассмеявшись, я рухнула в кресло второго пилота.
— Он контрабандист.
— А теперь я пленник. Жертва угона? Можно так сказать?
— Нам бы от него избавиться, — пробормотала Генерал. — Я думаю, что могу управлять этой… штукой. Что это было до того, как ты ее изуродовал? «Орел-250»?
— Изуродовал? — он оскорбился не на шутку. — «Чарис» — это гибрид. И ты не сможешь ею управлять. Никто не сможет, кроме меня. «Чарис» дама с характером.
Генерал раздраженно хмыкнула, подходя ко мне.
— Нам нужен план, — прошептала она мне на ухо.
— Я знаю, — тихо ответила я, закрывая глаза. — Тебе нужно выбраться с планеты?
— Да. И мне нужна связь, надо связаться с остальными.
— Какими остальными?
— Остальными генералами. Из класса «C».
Девочка облизала сухие губы. На лбу и шее у нее выступил пот.
— Если Элайн говорила правду, они тоже под угрозой. Вместе мы сможем собрать информацию, составить план… — она закатила глаза и рухнула на пол. Бластер зазвенел по полу.
— Порт, — скомандовала я. — Отвези нас в порт.
Он внимательно посмотрел на Генерала, потом на лежащий на полу бластер.
— До Отровилля сутки на восток, — ответил он мягко. — Есть еще Пятая Га…
— Нет. Никаких городков, никаких военных баз. Никакого Согласия.
— Согласие
У меня теперь не было даже моей аптечки. Она осталась где-то в Шахте. Почему-то эта мысль ранила больше, чем все остальное. Как заноза в ноге — что я вообще значу без нее?
— Да, — неуверенно ответила я, вспоминая слова Генерала об анонимных счетах. — Мы можем заплатить.
— Что ж, в таком случае…
Он повернулся на стуле. Одна нога была закинута на другую, штанина задралась, показывая еще один пистолет, прикрепленный к лодыжке.
— Понимаешь ли, я в затруднительном положении, — ответил он, достав из кармана куртки ворох сухих листьев. Он начал заправлять ими трубку. — Я лишился груза, и ребята, которые его ждали, обязательно выскажут мне свое недовольство, если я прибуду с пустыми руками. Но если вы заплатите мне, я смогу закупиться товаром в Зоне Н, доставлю вас в порт, и мы забудем весь этот неприятный инцидент с угоном.
Я ничего не ответила, и он пожал плечами.
— Ну или смотрите, вид у вас усталый. Придется, когда уснете, вас убить. Ну или по крайней мере выкинуть за борт. Оставить вас посреди пустыни Ловцам.
Я держала Генерала, чувствуя, как у нее дрожат мускулы.
— Хорошо, — ответила я. — Хорошо, мы заплатим, только доставь нас туда.
Пилот вынул из кармана серебристую зажигалку — реликвию из старого мира. Он щелкнул ею несколько раз, прежде чем смог извлечь огонь. Трубка задымила, и дразнящий аромат наполнил рубку.
— Леди, — улыбнулся он, — вот и договорились.
Нас догнала ночь. Я сидела в кресле второго пилота, наблюдая ее наступление: вот сгущается тьма, над пустыней встает красота и величие других лун. Мы скользили над самой землей — будто вели рукой по шелковой простыне. Здесь, в рубке, я не слышала голосов ветра, и ночь казалась девственной и спокойной.
Сайлас — так представился пилот — вел корабль плавно. Возможно, дело в густом дыме, который невесомой паутиной плавал над контрольной панелью, но скоро я вовсе о нем забыла. Только гудение двигателя и шорох песка по корпусу, словно дождь по железной крыше. Я приложила ладонь к окну. Было бы славно стать как этот корабль — пустой и функциональной, без чувств и боли.
— Лоу?
Пилот смотрел в мою сторону. У него под глазами залегли тени, сливаясь с загорелыми щеками. Он качнул головой.
— Она тебя зовет.
Генерал лежала на импровизированной койке в закутке, сочетавшем функции медпункта и кладовки. Я пробралась к ней.
Паровой душ смыл многодневную грязь, и без грима из пыли, забившейся в морщинки у глаз, она выглядела моложе, чем когда-либо.
— Как самочувствие?
— Слабость. Я устала. Никогда так не уставала, даже на фронте, — она лежала с открытыми глазами, уставившись в потолок. Было слышно, что ей приходится прикладывать усилия, чтобы говорить спокойно. — Это не только физическая усталость, у меня какие-то странные реакции.