Десятка Лоу

Холборн Старк

Я закрыла глаза. Она была из Согласия и часть Согласия, до мозга костей. Неважно, что они пытались ее убить, она по-прежнему одна из них. По-прежнему верит в них. Даже если я выберусь живой из хватки Грачей, как они того хотят, даст ли она мне уйти?

— Десятка? — голос разнесся по темной комнате. В тусклом свете я рассмотрела потертую летную куртку Сайласа. Он подошел, сжимая в руках кружку. Осторожно, будто подходил к дикому животному.

— Ты… — он прочистил глотку, глядя на лужу на полу. — Смотрю, ты проснулась.

— Несмотря

на твои старания.

Он опустился на колени. Но на безопасном расстоянии, что я не могла не подметить.

— Вот, — он протянул мне чашку. — Они едят. Не так много, просто растворимый супчик.

Я засмеялась, несмотря на пересохшее горло.

— Ты думаешь, я буду это пить?

— С ним все в порядке, — пробормотал Сайлас. Я не двинулась, и он отпил немного сам. — Видишь?

В горло словно насыпали пустынных колючек.

— Хорошо.

Он осторожно приблизился так, что мог держать чашку у моих губ. Суп был жиденький: несколько ложек какого-то порошка и древние, иссушенные в пыль овощи, все разбавлено кипяченой водой. Сколько лет назад эту морковь вырастили на гидропонических полях Проспера? Три года? Десять лет назад? Только жидкость коснулась губ, я почувствовала оживление во всем теле и с жадностью выпила все до дна. Сайлас старался не пролить ни капли.

Когда я закончила, он сел поудобнее, и мы долго смотрели друг на друга.

— Это правда? — спросил он наконец.

— Что именно?

— Что ты убивала людей.

Я вытерла губы о плечо. Трещина на нижней губе открылась заново, и я выругалась.

— Видишь, твоя теория не работает.

— Какая теория?

— Которую ты мне излагал, что люди могут на Фактусе бежать от своего прошлого. Прошлое преследует нас, даже здесь, на краю населенной галактики.

Сайлас достал из кармана трубку, но не зажигал ее, только задумчиво сунул в рот.

— Я не воевал, — сказал он. — Я с Иерихона. Обе матери были начальницами складов. То есть мы всю войну были вне битвы, но в бизнесе.

Сайлас скорчил горькую гримасу.

— Настоящий нейтралитет. Мы сколотили целое состояние.

Теперь пазл складывался: его дорогая, хоть и ношеная одежда, собственный корабль, отсутствие татуировок. Но все же — сбежать от такого богатства, от покровительства могущественной семьи…

— И почему? — прохрипела я.

Сайлас покачал головой:

— Родители хотели, чтобы я возглавил одно из предприятий, но я просто… не знаю, не мог жить на деньги, нажитые на войне. Решил, что мне надо попутешествовать, посмотреть, что такое настоящая жизнь. Что такое свобода.

Я не могла удержаться от смеха: в этом грязном корабле, рядом с собственной блевотиной, вся в синяках.

— И как оно тебе?

— Не совсем так, как я себе представлял, — ответил он с легкой улыбкой.

И тут же спросил:

— Ты была когда-нибудь на Иерихоне?

— Раз или два.

— Тогда ты помнишь, какое там все огромное, но при этом там совершенно нет пространства. Только стены складов и солнечные лампы в миле над головой вместо открытого неба. — Он отвернулся к металлической стене,

будто мог видеть сквозь нее. — Я увидел рекламу Бровоса и Фактуса, ну, знаешь, рекламу Землеустройства, и это огромное небо над ними, такое прекрасное.

Я грустно улыбнулась, вспомнив агитационные листовки и тайные бюллетени, которые привлекли меня в ряды Котов. Идея того, что новые земли должны быть общими, казалась мне такой простой, такой настоящей. И Свободные Окраины помогут воплотить это в жизнь. Но Генерал права насчет последствий, а Сайлас прав насчет намерений, и с каждой битвой выбор становился все жестче, и в конце концов тот огонь, который мы разожгли, начал пожирать нас самих.

Я встретилась взглядом с Сайласом.

— Слушай, Десятка…

— Все еще разговариваешь с ренегаткой?

Генерал стояла у стены. Сколько она тут уже? Ей заклеили царапины на лице свежим пластырем, видимо, постарался один из Грачей.

— Молони говорит, мы прилетим в Депо Двенадцать в течение часа, — объявила она. — Говорит, если будешь выкаблучиваться, он тебя пристрелит.

— Мы не долетим до Депо Двенадцать.

Видимо, что-то странное было написано у меня на лице, потому что даже Сайлас отодвинулся.

— С чего бы это? — удивилась Генерал.

Я встретилась с ней глазами:

— Если Молони меня не отпустит, он погибнет еще до наступления темноты. Передай ему.

Сайлас переглянулся с Габриэллой, но наш разговор прервали шаги. Появился один из Грачей, высокий бритоголовый парень.

— Ни слова, — гаркнул он. — Нас преследуют.

— Преследуют? — нахмурился Сайлас. — Кто?

— Патруль Согласия. — Грач перевел взгляд на меня. — Не беспокойся, Лоу. Молони не отдаст награду за твою голову какой-то солдатне.

Меня пробрала дрожь. Начинается. То, что они показали мне, тот путь, который они выбрали. Я прислушалась. Через пару минут к звуку нашего двигателя добавился еще один. Другой корабль. Звук доносился издалека, но постепенно усиливался. Генерал забеспокоилась и уставилась на стену, словно хотела просверлить ее взглядом.

— К черту, — вдруг решительно произнесла она. — Это мои люди, они меня послушаются.

Но не успела она выйти, как в дверь ворвался Молони, весь в поту, с красным от напряжения лицом.

— Развяжите ее, — кивнул он в мою сторону.

Один из Грачей вышел вперед с ножом в руке.

— Что происходит? — спросила я взволнованно.

— Меняем маршрут, — отрезал Молони, открывая люк в полу трюма. — Думаешь, я позволю каким-то жалким скаутам из патруля отнять у меня добычу?

Лязгнул металл, и внутрь ворвались рев двигателей и завывание ветра. Снаружи было серо, наступала ночь.

Веревка на руках ослабла, и я вздохнула с облегчением. Но не успела я размять запястья, как один из Грачей снова связал их, на этот раз спереди. Сердце бешено билось в предвкушении грядущей катастрофы. Вот передо мной Молони, бешеный от жажды жизни. Невозможно представить, что он обречен. И тем не менее я видела это…