Десятка Лоу

Холборн Старк

Я посмотрела на себя, на свое тело, изуродованное Суплицио. Рука обмотана самодельным бинтом, раны обработаны йодом. Я приложила руку к груди и нащупала бинты под майкой, покрытой коркой от засохшей крови.

— Что это?

— Ну, извини, — протянул парень. — Я не медик.

— Нет, я имею в виду… — в голове отчетливо всплыла картинка операции, и я начала срывать бинты и пластыри.

Сайлас пытался меня остановить.

Слишком поздно. Две косые линии, образуя букву V, тянулись от ключиц к грудине. Третья, горизонтальная,

линия пересекала их обе. Несмотря на отеки, запекшуюся кровь и йод, я видела: разрезы сделаны идеально четко. Хладнокровно.

— Не хотел, чтобы другие видели, — пробормотал Сайлас. — Они и так в ужасе.

Я прижала пластыри ладонью.

— Слышал, что Кромка может делать страшные вещи с сознанием, сводит с ума, — продолжал Сайлас. — Не уверен, может, ты…

Я вздрогнула, закрыв глаза. Сама ли я это сделала? Суплицио, смерть в песках, Молони… Хоть что-то из этого было реально?

В поле зрения появилась рука Сайласа с мешочком. Кислородные шарики. Осталось совсем чуть-чуть. Я взяла один.

— Что ты помнишь?

— Помню корабль. Тот, который нас преследовал. Это не было Согласие. Это были Ловцы.

Сайлас указал на свое покрытое синяками лицо.

— Верю.

— Они открыли огонь. — Перед моими глазами мелькнули вспышки, разваливающийся на лету грач. — Молони полетел прямо на Кромку, кричал, что это единственный шанс. Но там темно, мы летели слишком быстро… Разбились.

— Молони погиб?

— Да.

— Тогда где он? Где тело? На генерале его куртка, но мы не знали…

Перед глазами снова встала та картинка: Молони, с горькой усмешкой провожающий взглядом медленно уплывающий корабль с собственным трупом. Какая-то часть моего сознания буквально сжалась в комок.

— Оставили в кабине, — со стоном я поднялась, опустила ноги на пол. Заряд кислорода в крови делал свое дело. Сейчас я поняла, что лежала на куче ящиков, укрытая одеялом.

— Где Генерал?

— Жива. Но она без сознания. Судя по одежде, потеряла много крови, — Сайлас замолчал, нервно теребя треснувшую верхнюю губу.

— Что?

— Она, по всем меркам, должна быть мертва. Вы обе должны быть мертвы. — Я снова поглядела на него. Лицо пилота буквально светилось. — Ты правда не помнишь ничего, кроме крушения?

Я провела пальцами ноги по полу. Твердый, холодный. Реальный.

— Я помню, как мы шли.

— А Ловцы? Они вас не нашли?

— Как бы мы оказались здесь, если бы нашли?

Я встала и покачнулась, Сайлас поймал меня в падении. Вблизи я увидела, как он вымотан.

— Не ходи туда, Десятка.

— Почему нет?

— Грачи не хотели брать тебя на борт. Они уверены, что ты убила Молони. И думают, что ты проклята. Все повторяют, что никто из-за Кромки не возвращается.

Я глянула прямо Сайласу в глаза.

— Я и сама не уверена, что вернулась.

За пределами кладовки «Лонграйдер» представлял собой жалкое зрелище. Недавняя битва оставила дыры в стенах, повсюду свисали кабели,

кое-как прилаженные на место скотчем и тряпками. В углублениях пола остались пятна крови, которые никто не собирался убирать. В углу в ряд лежали завернутые в одеяла тела. Пять. Сайлас пытался меня остановить, но я хотела сама убедиться, что Генерал выжила.

На капитанском мостике было трое Грачей. Все, кто выжил после атаки. Все трое повернулись как один, и по лицам я увидела, что Сайлас не преувеличивал. Они меня боялись.

Помощник капитана вытащил пистолет. Он сидел посередине, с бинтом на лысой голове.

— Сиди там и не высовывайся.

Не обращая на него внимания, я похромала дальше, к каюте. Никто меня не остановил.

Девочка лежала на одной из нижних коек, укрытая одеялом. Ей, значит, тюрьма в виде кладовки не полагается. Лицо Габриэллы выглядело месивом из обожженной на солнце кожи, бескровным, но пульс оказался четким, уверенным. Откинув одеяла, я нашла рану на боку, которая должна была ее добить в песках. Кто-то залепил ее пластырем. Я аккуратно его сняла.

Рана была обработана, брутально, но четко, будто швы накладывал полевой медик. Кто-то или что-то, позаботился о нас. Но единственные разумные существа за Кромкой — Ловцы, а Ловцы… Я поднесла руку к собственной груди. Они были там, в непроглядной тьме, которую я считала самой смертью. Они — и существо, носящее мое лицо.

— Как долго нас не было?

Сайлас вынул трубку изо рта.

— Четыре дня. Нам пришлось приземлиться после того, как мы отбились от Ловцов, и починить корабль. Потом мы полетели в Депо Двенадцать и ждали, но Молони так и не появился. Так что мы вернулись, пролетели вдоль Кромки и… — он сделал паузу. — Нашли вас.

— Молони погиб, — сказала я Грачам. — Он залетел за Кромку и разбился. Это его убило, а не я.

Старший из трех Грачей обернулся, опершись рукой на стену.

— И ты предлагаешь нам поверить в эту чушь? — он сплюнул на пол.

— Не хочешь — не верь. Я ему сказала, что лететь за Кромку — это самоубийство. Он меня не послушал.

— Это похоже на Дрю, — хмыкнул старший Грач. — И где он? Где тело?

«Шляется по пустыням, сраное привидение».

— Не знаю.

— Если Молони мертв, то я теперь за командира. И я говорю, что мы летим в Депо Двенадцать, сбываем эту сучку с рук и получаем деньги.

Я холодно засмеялась, подходя к нему вплотную.

— Если попытаешься, Хель Конвертер придет и за тобой.

Они и правда были столь напуганы, что никто мне не возразил.

— Генерал, очевидно, сдержит слово и заплатит вам. Если выживет, — продолжила я. — А для этого надо раздобыть медикаменты.

Старший нехотя поглядел в мою сторону. Я заметила капли пота на его верхней губе.

— Дэб, — воскликнул он. — Где мы, черт подери, находимся?

— В заднице, — отозвался Дэб. — Пятьдесят миль до Депо Двенадцать. И около сорока до Крайняка.