Десятка Лоу
Шрифт:
— Вот, — Пегги заглянула через плечо Чумы. — Что насчет Прыща?
— Слышала, что их главный свихнулся и перестрелял всех своих.
— А вот, здесь есть ранчо… Хотя нет, забудьте, это ранчо Мбеласа. Они сбежали полгода назад.
— Что насчет Дибвилля?
— Дибвилль? Через пять минут мы будем жариться на костре, а этот корабль разделают до каркаса.
— А здесь? — я показала на пунктир возле края каньона. — Я не вижу название, но там обозначено поселение, — я пригляделась. — Эстерхази.
Пегги и Фалько переглянулись.
— Это Доля Ангелов.
— Порта? Можем мы там приземлиться?
— Так себе идея.
— А почему нет? — воскликнул Сайлас. — Я слышал об этом месте, там вроде таможенный склад?
Пегги поиграла желваками.
— Это перевалочная база, на которой закупаются охотники за головами. К тому же там шериф психопат и придурок.
Сайлас выругался.
— Мы теряем высоту! У нас выбор — либо жариться в пустыне, либо садиться там.
Пегги стиснула плечо Фалько.
— Гри нас приютит, разве нет?
Недовольное мычание Чумы заглушил грохот из моторного отсека.
— Кажется, у нас попросту не осталось вариантов.
Для меня навсегда останется загадкой, как Сайласу удалось дотянуть последние четыре мили.
К тому моменту, когда показались здания поселения, мы уже летели, едва не задевая землю, будто толстый захмелевший шмель. Через запыленное смотровое окно я рассмотрела косые металлические строения. Порт с тридцатью посадочными платформами, занесенный песком. За ним рос целый лес контейнеров. Одни из них блестели свежей краской, другие выглядели так, будто уже десять раз пролетели из одного конца галактики в другой. Горстка жилых строений растянулась по обе стороны грязной улицы, будто порт разверз свою пасть и выплюнул их в пустыню.
На земле стояла еще пара-тройка кораблей, юркие мелкие птицы и грузные контейнеровозы не слишком респектабельного вида. Я увидела, как Пегги заряжает револьверы. Придется иметь дело с тем, что есть.
«Чарис» тяжело рухнула на последнюю платформу, прорыв глубокую канаву и врезавшись в буфер. Сайлас, покачиваясь, встал с кресла, весь мокрый от пота.
— Моя девочка, — ласково похлопал он по штурвалу.
— Отлично, — сказала Фалько, поправляя кобуру под мышкой и револьвер в ботинке; Пегги занималась тем же самым. — Мы заходим туда, чиним двигатель, улетаем. Головы не поднимаем. На неприятности не напарываемся, — она многозначительно поглядела на Генерала.
— Это не я начинаю! — пожаловалась та.
Чума хмыкнула.
— Прикройте эти татуировки, мадам. И да, Десятка… — она бросила взгляд на мою грязную одежду в кровавых разводах.
— Держи, — неохотно сказал Сайлас, снимая свою летную куртку. — Надень, может, сойдешь за пилота. С меня на сегодня хватит.
Он отошел в угол, дрожащими пальцами набивая трубку.
Я запихала руки в рукава. Подкладка, рваная в нескольких местах, до сих пор была влажной от его пота. Тяжелая кожаная куртка пахла Сайласом, трубочным дымом и крепким кофе. Я подняла воротник, чтобы прикрыть шрам на горле, и неизвестно почему сразу же почувствовала себя увереннее.
—
Пегги собрала волосы в пучок на затылке.
— Готова.
Верфи пустовали. Тишину нарушал только скрип металлических листов, качающихся на ветру, и какое-то далекое гудение. Солнце палило нещадно. Земля здесь была совсем бедна, будто бы в отместку людям за то, что они не платят земельный налог Согласию. Между порывами ветра тишина становилась оглушающей. Тут не было никакой жизни, даже стервятники сюда не долетали. Воздух был слишком разрежен для них, чтобы уходить далеко от крупных поселений, где они находили себе пропитание. Даже змеи, сбегавшие с ранчо, долго не выживали. Из еды тут были только пыль и камни.
— Почему тут нет охраны? — шепнула я Пегги, пока мы шли по пристани.
Она глядела вперед, на махины контейнеровозов, высившиеся как серые безглазые жабы.
— На кораблях своя охрана. Тут каждый сам за себя.
Пристань заканчивалась двумя серыми зданиями с воротами между ними. Надпись на одном из них гласила: «Т МО ЕННЫЙ О ИС».
— Они забрали «Ф», — послышался голос. Мужчина сидел в тени на веранде здания напротив. У него было изнуренное лицо и слезящиеся на ветру глаза. Вытерев нос грязной тряпкой, он вернулся к починке какого-то механизма, который держал у себя на коленях.
— Что?
— Говорю, они забрали «Ф», — наш собеседник закручивал болт с какой-то агонизирующей медлительностью. — Команда захотела украсить свой корабль, «Фанданго Первый». «А» отпала сама собой. Понятия не имею, куда делась «Ж».
Генерал закатила глаза.
— Печально, — начала было я, но мужчина не ждал ответа. Он поставил на пол результат своего творчества. Механический пес. Робот прошел четыре шага, гавкнул и упал на землю.
— Это Конюшня? — спросила Фалько, глядя на открытую дверь дома, откуда торчали мотки проводов и бесформенные железки.
Мужчина горестно глядел на собаку.
— Ага.
— А что случилось с Конем, предыдущим механиком?
— Я Конь.
Фалько скорчила рожу.
— Прекрасно. Мы только что приземлились на этом орлике, — она показала большим пальцем себе за спину, в направлении «Чарис». — Пилот говорит, что двигатели перегрелись и клапаны забились. Можешь глянуть? Почистить?
— Глянем, почистим, — ответил Конь, подбирая механического пса.
Сайлас начал было протестовать:
— Никому… — но Фалько ударила его, и он закашлялся.
— Мы будем очень признательны, — продолжила она. — А если напортачишь, отрежу тебе руки.
— Руки так руки, — отозвался мужчина.
Мы продолжили путь по земле. Сзади снова послышался звук шагов, слабое гавканье и стук падения.
Сайлас кипел от ярости:
— Если ты думаешь, что я позволю этому чокнутому алхимику рыться в моей ласточке…
— Он знает свое дело, — перебила его Чума. — Когда-то считался лучшим механиком от Фактуса до Бровоса.
— И что с ним случилось? — спросила я, косясь в направлении Конюшни.