Дети вечного марта. Книга 2
Шрифт:
— Ага, — обречено подтвердил Игорь. — Я ничего не понимаю.
— О! — поднял палец комендант. — Раз не понимаешь, поинтересуйся. Видишь, как я к тебе: со всем почтением. Знаю, что ты личный посыльный герцога. Я тебе больше скажу: мне сообщили, что и последний горностай с дворцового птичника помер. Не трепыхайся, желтый. Вы только уехали, а птичка возьми и сдохни. Сдохла, сдохла, не сомневайтесь. Зовут тебя, рябой, Игорем. А за что тебя герцог пригрел, да на должность определил, никто не знает. Продолжать?
— Не стоит. Я только не пойму, зачем такой огород городить? Хочешь нас отдать городским
— Вот именно, что или. Как ты правильно сказал-то! Или — оно самое главное в жизни.
Игорь поразился: перед ним было уже не тупое быдло, а хитрый нотарий, способный как дважды два доказать, что не ты от матери произошел, а она от тебя. Не случайно вся власть в армии чистюков досталась Абагану…
— Вот ты меня не дослушал, сразу полез с доказательствами, а я только хотел сказать, что не поверил ни одному слову капитана. Да я рубаху на себе рвал, спорил, что не твоя это шапка. А капитан уперся: его, говорит. Куда деваться? Народ тут свирепый не хуже своих хозяев, медведей. Выдай, говорит, мне преступника, и все тут.
Игорь стоял и холодным умом прикидывал, как быть. Стать на принцип и от всего отказаться — их так или иначе убьют. Честные, они никому не нужны. Согласиться, на передачу замковой власти? Что сделают с виновными, — да хоть и не виноваты они ни в чем, — зажатые между трех огней медведи? Расчетливо предавшие в прошлом своего родственника, Мецы глазом не моргнув, оправят подозреваемых на плаху. Остается следовать хитрой лоции коменданта. Если она в свою очередь не явится досточкой, по которой Игорь и Сунн прямехонько переберутся на лобное место, только обвиненные в еще более тяжких преступлениях.
Абаган барабанил толстыми пальцами по столу. Его терпению вот-вот должен был прийти конец.
А Игорь взял и выложил коменданту все свои сомнения, отметив, как в конце просветлело лицо собеседника.
— Не зря тебя сиятельный к себе приблизил. Большого ума, ты, человек. Так все правильно растолковал: пальчики оближешь. Однако главного ты не уразумел.
— Так, растолкуй.
— Наука-то, она дорогого стоит…
— Деньгами возьмешь?
— Откуда у тебя деньги!
— Поищу.
— Искали уже. Точно тебе говорю: нищий ты. Разве у дружка твоего за пазухой, какая монетка завалялась. Так уж пусть там и лежит. А чтобы ты не сомневался, посоветую: вторую доску в днище вашей телеги прибить на место, оторвалась она.
Денег, таким образом, они лишились. По всем статьям обошел чужаков господин Абаган. Но, что примиряло с потерей денег: у коменданта просматривался уже какой-то эквивалентный интерес.
Игорь нахально прошел от двери и уселся на лавку. Сун себе такого не позволил. Но и он уже чувствовал себя свободней. Проще сказать, только в носу не ковырял. Сун, как Сун. Такой, каким его все знали: тупой придворный птичник. Никакого вреда — одна польза: подать, принести, подтереть…
Может и мне прикинуться? Дескать, сами мы не местные, кошелек у нас украли, кушать нечего, подайте, ради живота, крошечку…
Поздно. Вчера надо было театр показывать. Когда колесили по герцогству с Апостолом, не раз ведь прибегали к такой методе. Прокатывало, да еще как.
— Слушай сюда, — Абаган опять поменялся. Уже
Возьмем Клир. Законов борцы с колдунами сочинили — на пятьсот лет хватит. Как наскребут из головы новый закон, давай его исполнять. Год исполняют, другой, третий. А на четвертый тихо кладут под сукно. Он есть, но в натуре его как бы нет. Толку от него и с самого начала было — ноль. Но тогда можно было всем сообщать, что польза скоро воспоследует. Однако, чем дальше, тем труднее собственное глупое уложение оправдывать. Эту буллу — под сукно, другую — глашатаю в руки. Беги на площадь, сообщай народу новую светлую перспективу. Пока герцог Клиром управлял, надо заметить, таких пустых статей было немного. Он вел Клир как корабль. Одно худо: кроме Его Светлости никто не знал, куда этот корабль плывет.
Теперь смотри: герцог управление Клиром передал другому. Понял?
— Ну, понял.
— Ни шиша ты не понял. Бразды то передал, а куда ехать утаил. Другие интересы у Сиятельного появились, за которыми он Клир и вовсе забросил.
Возьмем теперь чистюков. В одночасье все герцогство облетела тайная весть. Не кривись. Тайные вести еще быстрее явных летают. Герцог собирал к себе вольных людей, готовых постоять за человека. А уж разговоров поначалу было! Все про честь, да про совесть. А в результате оказалось: надо и всего-то — изловить мальчишку котенка. Какого, никто не знает. Сколько мы их тогда передушили! Насобачились — будьте нате. Года три гоняли по слободам. Замки даже проверяли. Все кошачьи семьи у нас на заметке были. Но прошла надобность, и герцог нас собрался распустить. Только не получилось у него. Мы уже стали силой. Он и придумал с нашей помощью нелюдей под корень извести. Ты пока до Меца добирался, много аллари видел?
— Ни одного.
— И не увидишь. Не осталось их в герцогском домене. По княжествам еще живут, кто в Аллор убежал, кто на Запад переселился. Здешних мы вырезали. Кое-кого из сюзеренов зацепили. А только у них на земле своя власть. Где люди стали синьорами, нам еще какая-никакая работа была. Где аллари, — сам понимаешь. Последнее дело, на которое нас отправили — арлекинов ловить. А чего их по полям гонять? Они, все равно об этом годе на фест едут. Соберутся как в прошлый раз возле столицы, и бери их голыми руками.
И ту герцог наш, Его Светлая Светлость, не иначе, с большого ума возьми и соберись нас второй раз распустить. Да не просто — разогнать хотел. Не поверишь, войско приказ получило: ловить чистюков и к ногтю. Хорошо, что в Камишере заваруха случилась. Пришлось туда спешно армию гнать. Ну мы и воспользовались передышкой: собрались в Меце. Я тут еще при старом режиме проживал. Места знакомые. Герцогский домен рядом, армии близко и в помине нет, егеря тоже ушли, хозяева медведи заперлись, носа наружу не кажут. Отряд, правда, при замке сильный, так мы к ним до поры не задираемся.