Девушка из кошмаров
Шрифт:
— Я не вижу тебя. Сплошная темнота, — сожаление проносится и затихает в ее словах.
Даже не знаю, что на это ответить. На ее костяшках пальцев видны свежие затянувшиеся раны, а руки покрыты фиолетовыми синяками. Узкие шрамы пересекают ее плечи. Такого не может быть в принципе.
— Почему я тебя не вижу?
— Не знаю, — быстро отвечаю я. Дым клубится между нами, и я с облегчением отворачиваюсь, чтобы проморгаться. Я чувствую удушье в задней части горла. — Это всего лишь окно, которое удалось открыть Томасу, — продолжаю
Это все неправильно. Где бы она ни находилась, это не означает, что она сейчас именно здесь. И шрамы на ее руках. Синяки.
— Что с тобой случилось? Где ты получила так много шрамов?
Она осматривает себя с каким-то удивлением, будто не понимая, что они там есть.
— Я знала, что ты в безопасности, — тихо отвечает она. — Когда мы попали в другой мир, я знала это, — она улыбается, но, в действительности, это не то, что она ощущает. У нас нет на это времени.
Я тяжело глотаю.
— Где ты находишься?
Ее волосы скрывают щеки, когда она смотрит в никуда. Я даже не уверен, действительно ли она верит в нашу беседу.
— В аду, — шепчет она, словно это нечто само собой разумеющееся. — Я в аду.
Нет. Нет, это не то место, которое ей уготовано. Это не то, куда она должна была отправиться. Она должна была просто уйти с миром. Она была…я останавливаюсь, ибо, что я, нахрен, знаю об этом? Эта информация не повлияет на мое решение. Это то, чего я хотел и во что пытался верить.
— Ты просила о моей помощи, так? Вот почему ты показывалась мне?
Она качает головой.
— Нет. Я не думала, что ты действительно сможешь меня увидеть. Даже не предполагала, что это было реальностью. Я просто тебя представляла. Так было легче всего, если я хотела увидеть твое лицо, — она снова трясет головой. — Извини. Я не хочу, чтобы ты меня видел.
Вдоль изгиба ее плеча я замечаю сморщенный, порядком исцеленный порез. Это неправильно. Я не знаю, кто или что решает, но я не оставлю все как есть. Нельзя с этим мириться.
— Анна, послушай. Я собираюсь вернуть тебя назад. Собираюсь найти путь вернуть тебя. Ты понимаешь?
Ее голова дергается вправо, и она напряженно замирает, словно хищное животное, укрывающееся от волка. Я инстинктивно продолжаю безмолвствовать и наблюдать, как быстро поднимается и опускается ее грудная клетка. Через несколько долгих секунд она расслабляется.
— Тебе следует уйти, — отвечает она. — Он найдет меня здесь и услышит тебя.
— Кто? — спрашиваю я. — Кто найдет тебя?
— Он всегда находит меня, — продолжает она, словно не слыша моего вопроса, — а затем сжигает. Режет. Убивает. Здесь я не могу с ним сражаться. Не могу победить его, — черные завитки волос начинают проступать через коричневые. Ее голос отдаляется. Теперь она держится здесь лишь на честном слове.
— Ты можешь победить его, — шепчу я.
— Это его мир. А значит, его правила, — наклонившись вперед, отвечает она никому конкретно. Кровь
О чем я, черт возьми, думал, когда затевал все это? В миллион раз хуже видеть ее, стоящую перед собой и одновременно находящуюся за тридевять земель отсюда. Я крепко сжимаю руки в кулаки, прогоняя желание до неё дотянуться. Энергия, бурлящая в дымовой завесе между нами, имеет силу в сто тысяч вольт. Поэтому она действительно находится от меня слишком далеко, чтобы иметь возможность просто прикоснуться. Все дело в магии. С помощью бубна, сделанного из человеческой кожи, иллюзия приобретает смысл, а моя кровь все продолжает стекать по лезвию атаме. Где-то справа от меня раздается голос Кармел, но я не слышу ее, и в целом, очень сложно что-то разглядеть в такой дымке.
Под Анной вздрагивает земля. Она удерживается руками и пригибается, когда откуда-то неподалеку раздается рев. Этот звук нечеловеческий, эхом отлетающий от миллиона стен. От струящегося пота у меня пощипывает спину, а ноги двигаются сами по себе; ее страх доводит меня до того, что я почти падаю на ноги.
— Анна, скажи, как мне тебя найти. Ты знаешь?
Она руками закрывает уши и туда-сюда качает головой. Не могу сказать, тоньше или шире становится между нами коридор; мимо меня проплывает неприятный запах гнили и влажных булыжников. Окно не может просто так закрыться. Я собираюсь расширить его, даже если при этом и обожгусь. Мне плевать на это. Когда она пожертвовала собой ради нас, когда она утащила его за собой …
И вдруг я понимаю, кто может там находиться рядом с ней.
— Это он, да? — кричу я. — Чародей? Ты в его ловушке?
Она резко и неубедительно трясет головой.
— Анна! Не лги мне! — я останавливаюсь. Не имеет значения, что она ответит. Я просто знаю это. Что-то в моей груди скручивается, словно змея. Ее шрамы. И то, как она приседает, как избитая собака. Он крошит ей кости. Убийца. Убийца.
Мои глаза пылают. Дымовая завеса уплотняется; я могу почти ощущать ее своими щеками. Где-то все еще стучит бубен, его звук становится все громче и громче, но я все равно не могу определить, то ли он доносится справа, то ли слева, то ли позади. Я поднялся, не осознавая этого.
— Я иду за тобой, — перекрикиваю я звучание бубна. — И за ним! Только скажи, как это сделать. Как мне попасть туда?
Она сжимается от страха. Невозможно сказать, с каких сторон налетают ветер, дымовая завеса и крики.
Я понижаю голос.
— Анна. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
На секунду мне кажется, что она откажется от моей помощи. Она вздрагивает, глубоко вдыхает и с каждым выдохом проглатывает готовые сорваться с уст слова, но затем смотрит на меня, прямо на меня, в мои глаза, и мне становится побоку все, что она раньше там говорила. Она видит меня. Я уверен в этом.