Девять хвостов бессмертного мастера. Том 2
Шрифт:
Ху Фэйцинь распахнул глаза:
– Ху Вэй, что с твоими руками?
Ху Вэй отдёрнул руку. Глаза вильнули в сторону.
– Ничего. Побочный эффект от Тьмы, так сказать. Не обращай внимания.
Ху Фэйцинь ухватил его за воротник и просунул руку под одеяние.
– Что ты делаешь… – притворяясь смущённым, воскликнул Лис-с-горы. – Все небожители такие бесстыдники?
Ху Фэйцинь пропустил его слова мимо ушей. Пальцы его ощупывали грудь Лиса-с-горы, пытаясь отыскать источник жизни любого живого существа. Кожа была прохладнее обычного. Биение сердца в грудной клетке почти не ощущалось.
–
Ху Вэй хотел было улиснуть от ответа, но Ху Фэйцинь пригвоздил его таким взглядом, что он вздохнул и сказал как есть:
– Понятия не имею. Видишь ли, из Тьмы никто прежде не возвращался. По ощущениям, сил мне это убавило. И температура тела понизилась. Но мои хвосты при мне, значит, ничего страшного не происходит.
Ху Фэйцинь поглядел на него с тревогой:
– Что вообще такое эта Тьма?
– Ну… – запнулся Ху Вэй, – вроде твоих духовных всплесков, только наоборот. Случается у чистопородных демонов иногда. Все описанные в человечьей истории бесчинства демонов вызваны Тьмой.
– Но ты смог вернуться из Тьмы.
– Я пытаюсь, – бледно улыбнулся Лис-с-горы и прикрыл ладонью правый глаз. – Левый почти восстановился… И то, что я говорил и делал тогда… Это Тьма говорила во мне… и… Мне жаль, Фэйцинь. Правда, жаль.
– Тьма… поглотила тебя, когда… – сделав усилие, выговорил Ху Фэйцинь.
Лис-с-горы накрыл ладонью его губы:
– Всё, не будем об этом. Если слишком долго вглядываться во Тьму, Тьма начнёт смотреть в ответ. В другой раз. Нужно завершить врачевание.
Ху Фэйцинь сглотнул и взялся пальцами за край кровати:
– Седьмой слой?
Лис-с-горы кивнул, вытряхнул на ладонь остатки демонического пепла, прижал ладонь к животу Ху Фэйциня. Глаза того побелели, пот заструился по телу, из прокушенной губы потекла кровь. В сознании Ху Фэйцинь остался лишь чудом.
– Терпи, терпи, – выдохнул Лис-с-горы, прижимая ладонь крепче, – последний рывок.
Ху Фэйцинь вжался затылком в подушку, забил ногами в воздухе. И почему боль должна была прибывать с каждым слоем? Боль должна уменьшиться, когда дело дойдёт до срастания верхних слоёв шкуры, так было бы логичнее: сращивать мясо куда сложнее, чем нарастить пару лишних слоёв кожи. Но боль достигла апогея именно теперь. Ху Фэйцинь прорычал что-то сквозь зубы, Ху Вэй вдавил ладонь в его живот ещё сильнее.
– Всё, – сказал он спустя полминуты и отвёл ладонь, – закончилось. Выдохни.
Воздух вырвался из губ со свистом. Ху Фэйцинь сделал над собой усилие.
– Всё? – переспросил он.
Лис-с-горы отёр пот с его лица ладонью.
– Всё, – повторил он, – полежи тихо, я наложу повязку.
– Рана… закрылась?
Ху Вэй покачал головой:
– Потребуется время. Но она хотя бы перестала кровоточить.
Ху Фэйцинь закрыл глаза и лежал так, пока не почувствовал, что ладонь Ху Вэя вновь легла ему на лоб. Он глянул из-под ресниц. Кажется, Тьмы в левом глазе Ху Вэя ещё убавилось. Интересно, что заставляет Тьму прибывать и убывать? Луна, которая создаёт приливы и отливы? Ху Фэйцинь собирался спросить у Ху Вэя об этом, но сил осталось только чтобы зевнуть и
[128] В деревню приглашают даоса
– Разве боги могут быть одержимы демонами? – с сомнением спросил деревенский знахарь.
Чжао И – на правах старосты – собрал всю деревню в молельном доме, чтобы обсудить, что им делать дальше с бесцеремонным демоном, который засел в доме и мучит их бога вот уже целую неделю.
– Если ничего не предпринять, демон изведёт нашего бога, – сказал Чжао И. – Нужно изгнать его.
Он со значением поглядел на деревенского шамана. Тот замахал руками:
– Куда мне! Если этот демон такой сильный, чтобы мучить бога, разве я с ним справлюсь?
– Пригласим даоса из Речного храма, – сказал Чжао И, подумав. – Я слышал, что он расправился уже со многими призраками и демонами. Напишу ему письмо, пусть деревенский скороход его отнесёт.
На том и порешили.
Даос, живший в Речном храме, был известен в округе. Он пришёл и поселился здесь пять лет назад, но большую часть времени проводил, путешествуя из деревни в деревню и изгоняя злых духов. Иногда он лечил людей и скот. Кто он был и откуда пришёл – люди не знали, но поговаривали, что переселился он сюда из самой столицы и будто бы прежде был не то чиновником, не то знатным богачом, но обрёл просветление, всё бросил и ушёл странствовать. Он был ещё молод, едва перевалил за год становления и крайне хорош собой.
Получив письмо от Чжао И, даос тут же собрался в дорогу. Правда, его несколько смущала формулировка просьбы старосты – «избавить бога от прилипшего к нему демона», – но, поразмыслив, даос решил, что богом они называют своего вана [15] . Ничего удивительного в этом не было: крестьяне и слуги нередко величали своих господ принцами и князьями, а у этих, видимо, фантазия была богаче.
По дороге скороход рассказал даосу, что демон пришёл неделю назад и каждый день мучит их бога так, что тот заходится криками. А бог тяжело ранен и потому сам не может справиться с демоном, тогда как других он незадолго до этого прогнал. Когда скороход похвастался, что их бог может снимать наложенные демонами проклятия, даос решил, что «бог» – это деревенский шаман или знахарь.
15
Ван – правитель деревни или города.
Жители деревни встретили даоса почтительно. Даос огляделся, изумлённый тем, что не по сезону цветут персиковые деревья, и воскликнул:
– Но ведь сейчас не время цвести персикам!
– Это благодать нашего бога, – важно сказал Чжао И, и деревенские дружно закивали. – Персики цветут и плодоносят одновременно.
Даос прикрыл глаза, вдыхая благоухание. Он сложил пальцы перед собой, выставляя указательный и средний вверх, и попытался считать ауру этого места. Ни с чем подобным он прежде не сталкивался. Воздух был чист и прозрачен, никаких наложенных заклятий. Демонической ауры, к слову, даос тоже не почувствовал. Здесь вообще никакой ауры не было. А персики между тем цвели.