Дикая звезда (Том 2)

Коултер Кэтрин

Байрони хотелось воскликнуть, что она не может долго находиться под крышей отцовского дома, но она прикусила язык, видя возбуждение матери, и сказала:

– Очень жаль, мама, но я должна вернуться в Сан-Франциско. Там живет мой превосходный друг, доктор Сент Моррис. Он отлично позаботится обо мне, не сомневайся. Там у меня много и других добрых друзей. У одной женщины, ее зовут Чонси, маленькая девочка, и, я уверена, она тоже мне поможет.

– А что с Айрой?
– вырвалось у Элис.

– Они с Ирен меня не беспокоят.

Держатся на почтительном расстоянии. Правда, - продолжала она, - судьба Айры достойна сожаления. Он оказался в ужасном положении, хотя, я полагаю, он сделал все, чтобы спасти репутацию свою и своей сводной сестры. Видишь ли, он любит ее.

– Как я тебе уже сказала, деньги он присылает ежемесячно.

– И будет присылать. Это условие нашего соглашения.

– Так, значит, ты уедешь?

Обе женщины обернулись на звук насмешливого голоса. На пороге кухни стоял, скрестив на груди руки, Мэдисон Девит. Он растолстел, отметила Байрони, взглянув на отца, и ему не мешало бы принять ванну.

– Уж не вышвырнул ли тебя пинком под зад твой драгоценный муж? спросил отец, которого разозлило выражение отвращения, появившееся на лице Байрони.

Она увидела, как мать в умоляющем жесте подняла руки, и холодно проговорила:

– Которого драгоценного мужа вы имеете в виду?

– Не хами мне, девочка!

– Мэдисон, прошу тебя...

– Помалкивай, Элис! Что тебе здесь нужно?

– Проведать мать.

– Пока ты находишься в моем доме, потаскуха ты этакая, будешь разговаривать уважительно.

– Она беременна, Мэдисон!

Байрони молча выдержала окинувший ее взгляд отца.

– Чей это ребенок?

– Право, затрудняюсь сказать, - непринужденно отвечала Байрони.
– Ведь у потаскухи бывает так много мужчин... Придется подождать, чтобы взглянуть, на кого будет похож.

Отец Байрони зарычал, и она улыбнулась.

– Как жаль, что он не может быть ребенком Габриеля. Вам было бы так приятно иметь внука наполовину калифорнийца, не правда ли? Возможно, даже удалось бы выбить еще какие-то деньги у его отца.

– Байрони!
– выдохнула Элис Девит.

– Простите меня, мама, - проговорила она.
– Если бы ваш муж был вежлив, я готова ответить тем же.

– Ты, видно, считаешь себя выше нас, девочка?

– Не выше моей матери.

– И где же теперь твой муж?

– Я встречусь с ним в Сан-Франциско.

Мэдисон опустил взгляд на свои руки, но Байрони заметила алчный блеск в его глазах. Ее передернуло, прежде чем он заговорил, - так хорошо она понимала его мысли.

– А не собирается ли этот парень посылать деньги твоим родителям?

Байрони посмотрела прямо в глаза отцу:

– Если бы я была уверена, что они достанутся маме, я посылала бы их сама. Но ведь вы никогда не давали ей даже взглянуть на получаемые деньги, не так ли?

– Ты неблагодарная дочь, - проговорил Мэдисон плаксиво.
– Я пытаюсь

изменить ход дел в пользу вашей матери.

"Ах вот как, - подумала Байрони.
– Видно, готовишь какую-то новую хитрость".

– Могу я помочь вам, мама?
– спросила Байрони, не слушая отца.

– Да, пожалуйста, - согласилась Элис Девит, бросив тревожный взгляд на мужа.

– Что мне делать с этой твоей лошадью? Ведь, ты знаешь, у нас нет помощников.

– О, я сама позабочусь о кобыле. Я вовсе не хочу утруждать вас, особенно после всей той тяжелой работы, которую вы сегодня уже, наверное, переделали. Я вернусь через несколько минут. Вы не возражаете, если я пристрою ее в конюшню?

Мэдисон Девит пожал плечами, повернулся и вышел из дома.

Как может мать, думала Байрони, снимая седло со спины лошади, терпеть этого невыносимого человека?

Судя по его виду, он стал еще более беспутным и неопрятным, чем год назад. А мать казалась совершенно изможденной и высохшей. Слава Богу, хоть Чарли здесь нет. Она пыталась отыскать в своем сердце хотя бы какое-то чувство к брату, но ничего подобного не было. Вот уж действительно сын своего отца!

Внезапно Байрони почувствовала, как шевельнулся ребенок, и испуганно насторожилась. Она медленно распрямилась, и на ее лице появилась широкая улыбка.

Она подумала, что сказала бы Мэгги, услышав, что она станет управлять салуном Брента. "Не Брента, - молча поправила она себя.
– Нашим салуном. Он принадлежит нам троим".

Она погладила морду лошади и весело заговорила нараспев:

– Сюда, пожалуйста, джентльмены! Позвольте беременной леди предложить вам рюмочку виски! А когда хорошо напьетесь и достаточно разгорячитесь, позвольте беременной леди указать вам дорогу в бордель!

Возвратившись в дом, она все еще продолжала смеяться.

***

Ночью одной на узкой кровати ей было не до смеха.

Она проснулась после полуночи, тяжело дыша, разбуженная ожившей внутри нее чувственностью.

– Проклятый Брент Хаммонд, - прошептала она. Ей не хватало его. Он всегда присутствовал в ее подсознании, возникая всегда, когда она бывала к этому меньше всего подготовлена. Его прекрасные глаза смотрели на нее, а дивные руки доставляли именно такое наслаждение, которого она ждала. О чем он думает? Что делает? Может быть, он уже на пути в Сан-Франциско?

Примерно через неделю она въезжала верхом в Сан-Диего, узнав, что в следующую пятницу отплывает нужный ей пароход. Она заказала билет до Сан-Франциско.

Когда она вернулась, отца дома не было. Вероятно, отправился выпивать и играть в карты с кем-нибудь из своих закадычных друзей. Крепко обняв мать, она прошептала:

– У меня есть кое-какие деньги. Если я дам их вам, ваш муж узнает об этом?

– Да, - просто ответила Элис.
– Я скажу ему.

Байрони в недоумении отступила, всматриваясь в лицо матери.