Диктиона. Пламя свободы
Шрифт:
— О какой планете ты говоришь? — подался вперед Энгас.
— Об Аматесу, — прошептал Кибелл, глядя на браслет, который сжимал в своих руках.
— Этот браслет с Аматесу? — Реймей медленно поднялся с места и замер. — Дай взглянуть!
Кибелл покачал головой.
— Ни тебе, никому другому, — наконец, произнёс он, — Это не реликвия. Это то, что было брошено и забыто. Я передам его Хэрлану, Пусть Орден решает, что с этим делать.
— Но это просто браслет! — воскликнул Кирс. — Я носил его несколько месяцев и со мной ничего не случилось.
—
Кибелл обернулся ко мне.
— Значит, вещи оттуда расползаются по всей галактике?
— Боюсь, что так. Видишь ли, когда эту планету нашли, то все были просто поражены. Там не было атмосферы и, тем не менее, вся планета была застроена прекрасными сооружениями: мосты, замки, дворцы, амфитеатры, и внутри вещи удивительной красоты, которые прекрасно сохранились, многие из ценных и очень редких минералов и металлов. Планету закрыли для проведения исследований, но туда зачастили грабители сокровищ. Они постоянно что-то вывозят оттуда и продают на чёрном рынке. Одежду, посуду, украшения, изделия прикладного искусства, даже статуи…
— О, светлые боги… — пробормотал король. — Что за день! Одно за другим! — он резко поднялся, и прошёлся по шатру, глядя на браслет.
— А в чём дело? — недоуменно спросил Тахо. — У моего дяди действительно были наряды оттуда. Лора про них и говорила, и платье, и чёрный костюм, и еще голубая очень тонкая кольчуга…
— Возможно, это просто вещи, — вздохнул Кибелл. — Но все вещи с этой планеты прокляты, планета отравлена злом. В ней заключена огромная отрицательная энергия, занесённая некой субстанцией.
— Это то, из-за чего покинули Аматесу? — спросил Кирс.
— Да, — король вернулся и сел в своё кресло. — Уже никто толком не помнит, что там произошло. Говорят, что Аматесу вступила в век процветания и наполнилась светом и добром, не имея червоточинки. И избыток добра породил суперзло, с которым невозможно было справиться. Наши предки не могли совладать с ним, и Звёзды послали Странника, который заключил зло в тело, а тело — в вещь. Вещь была связана с планетой и планета оказалась осквернена. Оставшиеся в живых сели на пять освящённых кораблей и разлетелись в разные концы галактики. Один из них наткнулся в космосе на Диктиону. Остальное вы знаете.
— Туманная история… — заметил Кирс, хмуря лоб.
— Более конкретно никто ничего не знает. Старцы, прилетевшие сюда, были всего лишь хранителями генофонда, называемого Сокровищницей Героев, и не имели никакого отношения к тому, что произошло тогда.
— Не совсем так, — неожиданно произнёс Энгас.
Кибелл удивлённо взглянул на него.
— Что не совсем так?
— Ты забыл о миссии наставника Одера, которого мы с тобой считали вторым отцом.
— Я слышал о каком-то свитке-ключе, который замыкает зло в теле, тело в вещи, а вещь в планете, но это слишком туманные намеки, Энгас,
— Одер говорил об этом туманно, но это можно более-менее ясно интерпретировать. Свиток содержит
— Зачем, если зло запечатано? — удивился Тахо. — Зачем сохранять этот ключ?
— Требование магического закона Аматесу, — с печальной улыбкой пояснил Реймей. — То, что закрыто, может быть открыто, а то, что открыто, должно быть закрыто. Потому где-то существует ещё один свиток-ключ, который высвобождает вещь из планеты, тело из вещи, и зло из тела. Тот свиток улетел с другим звездолётом. Оба свитка должны храниться в полной неприкосновенности, но существовать, чтоб закон продолжения действовал.
— Как всё запутанно… — пробормотал Кирс.
— Не забивай себе голову, — улыбнулся Кибелл. — Это всё не имеет смысла. Отмыкающий свиток-ключ канул где-то в глубинах Вселенной, зло, таким образом, надёжно заперто на мёртвой планете, а наш свиток никому в этом случае не нужен.
— К тому же теперь, после смерти Одера никто не знает, где он, — добавил Реймей.
— Если он, конечно, не нашёл преемника, способного свято хранить эту тайну, — тихо произнёс Энгас и из-под ресниц взглянул на короля.
Кибелл бросил на него острый взгляд и покачал головой.
— Хватит болтовни! — воскликнул он. — Нам пора слегка подкрепиться, а потом вздремнуть, ведь очень скоро снова придётся приниматься за дела.
— Мы снова будем обсуждать план кампании? — уточнил Тахо. — Я спрашиваю, потому что от меня в этом деле мало толку. Я бы лучше присоединился к тем ребятам, что разбирают за лагерем оружие, захваченное у неприятеля. Мой король может не сомневаться, что уж в этом-то я разбираюсь! Я был ещё щенком с висячими ушами, у которого каша на усах не обсохла, но уже таскался с бластером по звездолёту Императора пиратов…
Тахо смолк, заметив усмешку Кибелла.
— Воистину, начало жизни, достойное восхищения. Ты делаешь блистательную карьеру, мой мальчик. Но вынужден тебя огорчить, оружием займётся Лора, а ты должен будешь сделать кое-что другое.
— А именно? — настороженно уточнил Тахо.
— Ты возьмешь с собой провожатых и поедешь туда, где вы спрятали «Хатху» и катер Лоры, и приведёшь их сюда.
— Один? — Тахо нерешительно взглянул на меня.
— Прекрати! — рассмеялся Кирс. — Ты же прекрасный пилот и можешь лететь ночью и воспользоваться генератором экран-поля. Тут совсем близко, долетишь за десять минут. Никто не успеет тебя засечь.
— Ладно… — проворчал Тахо. — Только прошу не опробовать на мне ваши распрекрасные самонаводящиеся ракеты.
— Кто здесь говорил о самонаводящихся ракетах? — прозвучало у самого входа, и полог шатра приподнялся. Внутрь вошёл Донгор. Его глаза покраснели от переутомления, и вид был довольно унылый.
— Мы говорили о том, что Тахо должен отправиться к проливу и привести сюда «Хатху» и катер Лоры, — пояснил Реймей, заботливо поглядывая на брата, причём в его глазах я заметила чисто профессиональное беспокойство. — Он просил, чтоб мы не опробовали на нём ракеты.