Диктиона. Пламя свободы
Шрифт:
— И так ясно, — Тахо лизнул порез на руке. Кирс, защищаясь, слишком широко замахнулся и задел его, — Мы психуем, суетимся и мешаем друг другу.
— Нет, — покачал головой принц и взглянул на меня своими чёрными очами. — Наша тактика слишком бедна и нам не хватает продуманной стратегии. Мы бьёмся бездумно, наудачу подбирая приёмы, и ты их уже успела изучить, пока мы разминались, верно?
— Верно, — кивнула я. — Возможно, для уровня Диктионы вы фехтуете и неплохо, но совершенство, как я уже говорила, не имеет границ. Вам просто не хватает хитрости и изобретательности. В фехтовании, потому что в другом, я уверена, у вас этого добра хватает.
—
— Попробуем ещё раз, — глаза Кирса сверкнули, и он взглянул на меня. — Один на один.
— Вот и ладно, — удовлетворённо проворчал Тахо, устраиваясь на диване.
На сей раз, было интереснее. Я не торопилась, чтоб дать Кирсу возможность подумать, и он принял эту уступку, а потом даже попытался обернуть её против меня, сделав несколько неожиданных выпадов, чтоб застать меня врасплох. Ему это не удалось, отчасти и потому, что я внимательно следила за его действиями. Меня интересовали приёмы Энгаса, который действительно был отличным фехтовальщиком, и Кирс, как прилежный ученик, отработал их так, что их точность и изящество представали во всём блеске. Однажды он даже чуть не поймал меня на один из этих приёмов, но его кистевой удар оказался слишком слаб против моего более тяжёлого меча.
— Она тебя изучает, — заметил Тахо со своих подушек. — А сама не раскрывается. Чувствуешь, что она работает в закрытой обороне?
Кирс тут же ринулся на обострение, и я, отступив в сторону, пропустила его руку мимо себя, перехватила её за запястье, а острие меча поднесла к его груди.
— Не забывай, что у меня тоже есть уши, — заметила я, взглянув на Тахо.
Кирс вздохнул и пошёл за полотенцем. Мне можно было не спрашивать, усвоил ли он этот урок. Он его усвоил. Сомнений быть не могло.
Оставшуюся половину дня мы провели в нашем импровизированном фехтовальном зале. И Тахо, и Кирс с интересом отнеслись к тренировке и всё ловили на лету. Уже к вечеру я почувствовала, что могу биться с ними в почти полную силу, хотя и на уровне дружеской игры. Они начали наперегонки изобретать хитрые приёмы и неожиданные ходы. Часто их авантюры напрямую вели к проигрышу, но иногда, закончив очередной поединок, я замечала, как вспотели мои ладони. Пообещав им на следующий день показать несколько секретных приёмов, я предложила закончить тренировку.
Вечер мы провели здесь же в кают-компании, слушая алкорские и диктионские баллады, которые исполнял под лютню Кирс. У него был звонкий чистый тенор, немного ломкий и очень эмоциональный. Мы пили вино из чеканных кубков и разговаривали о Диктионе, об Алкоре, о Пелларе и о Земле. Как оказалось, дружба с наследником английского престола способствовала тому интересу, который Кирс и Тахо проявляли к Земле. Они неплохо ориентировались в нашей истории, хотя, похоже, большую часть этих знаний получили из исторических анекдотов, которые так любят рассказывать земляне. Мою попытку поговорить о восточных странах они не поддержали, хотя я видела, как хотелось Кирсу подробнее расспросить меня о буддийском монастыре в Тибете, о котором я вскользь упомянула. «У каждого свои тайны», — подумала я, переводя беседу на безопасные рельсы обсуждения бесконечного в своих проявлениях алкорско-ормийского конфликта.
На следующий день всё повторилось: бдение за компьютером, тренировка по фехтованию и приятный вечер за дружеской беседой. Мы не теряли времени даром, накапливая информацию, шлифуя своё
Добро пожаловать домой!
I
Последний день полета мои друзья объявили выходным. Я не стала возражать. Мне было даже приятно видеть, что кто-то в том возрасте, когда я заполняла свою жизнь трудом и борьбой, стремится отдохнуть, расслабиться и со вкусом полентяйничать. Мне самой эти навыки дались не сразу, путём долгих и упорных тренировок, а эти двое совершенно непринуждённо и естественно провалялись в постелях до позднего утра, потом долго и с наслаждением спорили, чья очередь готовить завтрак, а затем благосклонно приняли моё предложение приготовить что-нибудь получше разогретых концентратов. Завтракать мы устроились на подушках, наваленных на полу в кают-компании, и эта трапеза, сопровождавшаяся классической музыкой трёх планет, затянулась часа на полтора. Потом на смену классике пришло что-то шумно-ритмичное, подушки были водворены на кресла и диваны, свет притушен и кают-компания превратилась в танцплощадку. В полумраке совершенно непонятно было, что именно и кто пытается изобразить своим танцем, но то, что это было здорово и весело, не спорил никто. Потом Тахо вдруг изъявил желание приготовить на обед «нечто особенное» и с таинственно-торжественным видом отправился на кухню истязать тамошнее оборудование. Кирс долго листал каталоги записей и, наконец, нашёл то, что искал. Нерешительно взглянув на меня, он спросил:
— Ты любишь танцевать вальс?
— Ещё бы!
— Я тоже, — смущённо и очень мило улыбнулся он. — Джеймс несколько раз приглашал меня на свои приёмы, и там танцевали вальс. Тинни Роуз, дочь консула научила меня, но возможности попрактиковаться не было. На Пелларе вальс танцуют только на балах в консульстве Земли.
— Ну, давай потанцуем, — кивнула я, протягивая ему руку.
И мы долго кружились по кают-компании, глядя друг другу в глаза. Я совершенно забыла, что танцую с совсем юным мальчиком. Его глаза были так похожи на глаза Кибелла… Это напоминало красивую, странную и очень соблазнительную сказку.
Потом появился Тахо. Он со значительным видом сервировал стол, а мы с Кирсом переглядывались и пожимали плечами. «Особенным» оказалось причудливое сооружение из теста, которое полагалось есть сверху вниз. Это многоярусное строение с различными начинками заменило нам целый обед из пяти блюд, а нижний слой оказался самым нежным и начинённым свежими кисло-сладкими ягодами, обеспечившими нам изумительный десерт.
Тахо с явным удовольствием выслушивал наши комплементы и восторги, а потом, наполнив кубки, провозгласил тост за дружбу, который был с воодушевлением поддержан.
— Отличный день, — прошептал Кирс, удобнее устраиваясь со своим кубком в кресле. — Жаль, что скоро он кончится. Когда мы подлетаем?
— Только через три часа, — безмятежно отозвался Тахо, взглянув на свой пелларский хронометр. — Так что можно не торопиться.
— Если бы, — принц вздохнул, глядя на потолок. — Если б мы просто подлетели к Диктионе и спокойненько сели на площадку на Турнирном лугу. Так нет. Нас там ждёт крейсер.
— Я совсем забыл, — Тахо тоже вздохнул. — Всё равно хороший день,