Диктиона. Пламя свободы
Шрифт:
— Да, — вздохнул граф Гаррет. — Эти люди оказались неожиданно крепким орешком. Мы зря понадеялись на их дикость и не учли, что за их спокойной молчаливостью кроется осторожный и пытливый ум. Тот же Донгор! Придворный механик, ведавший какими-то лифтами, ловушками и потайными ходами. Мы и оглянуться не успели, как он разобрался в основах электроники и кибернетики и выпроводил из дворца наших техников.
— И так во всём, — кивнул Локар. — Что-что, а ума и осторожности им не занимать. Мы забыли одну важную деталь. Диктионцы в течение столетий отбивали
Граф Гаррет печально кивнул. Локар смотрел на него с сочувствием.
— Бросьте, милорд, — произнёс он утешительно. — Далась вам эта церемония! Что проку, если вы попадёте туда?
— Не скажите, барон, — вздохнул граф. — Это важно. Диктионцы хитры и замкнуты, и всё же они на виду. Меня могут не допустить к королю, но я могу гулять по дворцу в любое время. Но есть тайна, которую они хранят свято. Это Орден Сыновей Аматесу.
— Что в нём таинственного? Монашеский орден, некогда призванный поддерживать соглашение между королями о недопустимости внутренних войн и поединков. Они — часть общей стратегии обороны от баларов. Только и всего. Они действуют в полном согласии с волей короля.
— Или король действует в согласии с их волей? — перебил посол. — Всё не так просто. В руках красных монахов сосредоточена слишком большая сила, и при этом они не пользуются своей властью открыто. Они — мощная, постоянно действующая армия. Они контролируют всё, и при этом ничего не диктуют… Почему?
— Я мог бы вам дать тысячу ответов на ваши политические вопросы, — усмехнулся Локар. — Но я же могу вам задать несколько вопросов, на которые вы не сможете дать ответы.
— Например? — нахмурился граф.
— Почему все Воины Аматесу — смуглые, скуластые и узкоглазые, хотя у других жителей Диктионы такое сочетание признаков встречается крайне редко? Почему нет женщин с такой комбинацией внешних признаков? Почему Орден яро воспротивился обследованию нашими медикологами своих членов? И, наконец, почему у короля Дикта присутствуют генетические отклонения, которые можно было бы назвать атавистическими, если б не его общее развитие, явно превышающее средний и даже высокий уровень его подданных?
— Что это за отклонения? — воскликнул Гаррет.
Ответить Локар не успел. Снизу раздались громовые удары. Кто-то яростно колотил рукоятью меча во внешние ворота дома. Граф Гаррет встрепенулся и с надеждой взглянул на помощника.
— Не знаю, — барон пожал плечами в ответ на его немой вопрос. — Может быть… Я уже ничему не удивлюсь.
Посол стиснул до хруста свои сухие пальцы. Ему стоило больших усилий не кинуться к дверям лично. Однако он дождался, пока в зал войдёт его молодой адъютант.
Юный рыцарь приблизился к графу и, склонившись в церемонном поклоне, произнёс:
— Явился гонец из храма Аматесу.
— Отлично! — воскликнул граф.
— Ещё, милорд, мне поручено передать, что той же чести удостоился и барон Локар.
— Замечательно! — граф обернулся к Локару. — Похоже, ваш подопечный не забыл о вас. Идёмте!
Он шагнул к двери, но замер, увидев хмурое выражение на лице адъютанта.
— Что-то ещё, Бетам? — недовольно воскликнул он.
— Посланец заявил, что вы должны оставить всё оружие дома… Может, прикажете принести вам бластер?
— Вы с ума сошли! — взорвался граф. — И вы ещё собираетесь стать дипломатом! Запомните, если вы хотите принимать участие в игре, то нужно учиться играть по правилам противника. Ваш ум — вот ваше оружие!
— Минуту! — поднялся с места Локар и подошёл к юноше, хранившему на лице мрачное и подозрительное выражение. — Что заставило вас сделать такое предложение послу? Вас что-то насторожило?
— Бетам не доверяет нашим милым хозяевам, — раздражённо бросил Гаррет и вышел из зала, на ходу отстегивая от пояса ножны парадного меча.
Но Локара не удовлетворил этот ответ. Он снова взглянул на юного рыцаря.
— Что вас смутило, Бетам? Ведь вам известно, что вход в Храм Аматесу с оружием запрещён. К тому же это очень тихая и мирная планета.
— У меня нехорошее предчувствие, — признался тот. — Мне не понравился этот посланец. Не знаю что, но в нём есть что-то странное. Он не вошёл в дом, он не снял капюшон, он отвернулся от фонаря, который я направил ему в лицо в первый момент.
— И это всё?
— Не знаю. Что-то ещё в его облике и лице. Я не понял.
— Не волнуйтесь, — барон похлопал его по плечу. — Просто будьте начеку.
— Если вы не вернетесь к утру, я сообщу об этом на Алкор.
— Нет, — Локар озабочено покачал головой, — церемония длится трое суток, и мы в любом случае не вернёмся завтра.
— И как я узнаю, что с вами ничего не случилось? — нахмурился Бетам. — Это похоже на дьявольскую ловушку!
— С нами ничего не может случиться, — ответил ему барон и успокаивающе улыбнулся. — Уверяю, друг мой, всё будет хорошо.
Отстегнув ножны, он передал их рыцарю и вышел из зала. Граф Гаррет в нетерпении изнывал у дверей в обществе незнакомца в красной мантии, лицо которого было скрыто капюшоном. Монах стоял, отвернувшись от света, падавшего от фонаря, висевшего над входом.
— Мы опоздаем! — нетерпеливо воскликнул Гаррет.
— Успеем, — тихо, но твердо возразил монах и, сделав приглашающий жест, двинулся по широкой улице, освещённой рассеянным сиянием звёзд.
Гаррет двинулся за ним, но Локар в два прыжка настиг монаха и сорвал капюшон с его головы. Гаррет успел только заметить, как блеснули в полумраке глаза незнакомца, и барон, охнув, упал на землю. Граф ошарашено смотрел на поверженного Локара и воина, спокойно поправляющего капюшон.